Подвалы твоего сердца (СИ)

Они застыли, смотря друг другу в глаза. Сущность в сущность, и никакая нумерология была не нужна для того, чтобы понять, какие эмоции обуревали их в этот момент. Драко медленно сглотнул. Наконец оторвавшись от широко распахнутых глаз, он переместил взгляд на слегка открытые пересохшие губы. В голове зародилось навязчивое желание увидеть их влажными и слегка припухшими. Коснуться языком крошечной трещинки почти в уголке, скользнуть к маленькому острому клыку, а оттуда — глубже.

Гермиона прочитала мысли юноши по его сбивчивому дыханию, и, повинуясь уже известной ей слабости, опустила ладонь на щеку Драко. Он прикрыл глаза и сжал губы, будто прикосновение дарило ему вовсе не трепетное наслаждение, а невыносимую муку. Грейнджер снова сводила с ума, не прибегая ни к одному из запретных заклятий.

— Я верю тебе.

Драко уже подался вперед, когда дверь отворилась. Они отскочили друг от друга так, словно кто-то бросил в них жалящее.

— Вот ты где… — Нотт оперся на дверь, медленно приводя дыхание в норму. — Уизли отправили в лазарет. Я настоял на полном анализе крови. Кто-то напоил его зельем ярости. Хочешь знать, против кого оно было направлено? — Теодор тяжело посмотрел на Драко. — Я же говорил, что Пожиратели не оставят тебя в покое.

Комментарий к 13. Верить

В общем-то, как и обещала. Ночью.

Сначала хотела оставить все на взрыве, но вы бы опять начали брюзжать, что Рон не мог так поступить, шо осс вырывается за рамки, и поэтому дописала до этого момента.

ШТОШ

Интрига сохраняется. Пишите в комментах, как вам понравилась глава. Не стоит ли сбавить обороты в отношениях гл.героев?

========== 14. Рассвет над Черным озером ==========

Теодор Нотт впервые увидел фестралов в раннем детстве, когда они, впряженные в траурную повозку, везли гроб его матери к самому старому кладбищу графства Норфолк. Тот день он запомнил навсегда. Каждый раз, наблюдая за этими жуткими существами, юноша думал об одном и том же: ни многотысячные армии, ни сильнейшая магия, ни число ударов судьбы никогда не сместят непобедимых с намеченного пути. Сильных людей могут погубить только их любимые.

Миссис Нотт была красивейшей женщиной всей Англии по мнению её маленького сына. Её внешность отличалась от той, которой можно было бы охарактеризовать всех аристократок Соединенного Королевства. Мисс Хардвуд, попавшая в Хогвартс практически сразу после переезда из родины её матери — Греции, в Англию, отличалась слегка смуглой кожей и темным, полным таинственности, взглядом. Стесняясь своих вьющихся волос, мисс Хардвуд всегда собирала их в тугие высокие прически, создающие иллюзию идеального порядка, однако в семейном кругу её часто видели с распущенными локонами. Главнейшей чертой, которая ярко выделяла девушку на фоне всех остальных, являлась смелость, нередко граничащая с безумством. Окончив Хогвартс на факультете Когтевран, юная леди отправилась в Академию Высшей Магии, где и познакомилась с будущим мужем. Как и принято в высокопоставленных семьях, брак не заставил себя долго ждать, однако это все-таки была любовь. Безумная, всеобъемлющая, но все же менее сильная, чем идеи Темного Лорда. В тот год, когда почтенная леди ушла из жизни, Теодору исполнилось только шесть. В официальном заявлении было объявлено, что миссис Нотт скончалась из-за родового проклятья.

На маленькие плечи ребенка взвалилась непосильная ноша: одиночество. Он знал истинную причину гибели матери, а потому не мог верить больше ни одному человеку, входившему в их фамильное имение. Завести друзей ему не удалось и в Хогвартсе. Общественная жизнь на первых курсах как-то не заладилась, но юный Нотт имел далеко не посредственные способности и тягу к знаниям, а потому его существование в Школе Чародейства и Волшебства можно было назвать сносным. Один учебный год сменялся другим, заканчивались одни предметы и начинались другие, год совершал круг, но Теодор понимал, что буквально каменеет.

Это был первый день его пятого года обучения в Хогвартсе. Промозглая осень окутала вокзал, и все студенты отчаянно кутались в шарфы, весело переговариваясь. Уже знакомое предвкушение буквально пронизывало каждого из подростков. Все ждали начала нового учебного года, радостно встречали друзей и знакомых, по которым успели соскучиться за три месяца, обсуждали свежие новости и слишком часто и громко смеялись. Теодор не чувствовал ничего. Стоя поодаль от толпы, он спокойно наблюдал за бегом людей, вслушивался в робкий гомон первокурсников и ловил равнодушные взгляды слизеринцев. Нотт уже не замечал привычной тошноты от наскучившей обыденности.

«А я говорю, что тебе не помешало бы прочитать хоть одну книгу из рекомендованных нам на лето! Рональд! Ты меня слышишь?!»