Подвалы твоего сердца (СИ)

— Все в порядке, — Гермиона мягко взяла юношу за запястье, а потом сжала его ладонь в своих руках. Малфой поднял на неё тяжелый взгляд и закрыл глаза. Волшебница хотела бы сказать что-то, что могло взбодрить и утешить Драко, но никто во всем мире не знал подходящих слов. В моменты скорби столь глубокой лучше остального могло помочь только молчание. Малфой замер, опустив голову. Он прекрасно понимал, что попался на уловку Грейнджер, но от этого было подозрительно легко. Едва он представил, как врывается в зал с аврорами и начинает беспорядочно палить заклинаниями во все стороны, что-то внутри содрогалось. Гермиона снова оказалась в нужном месте в нужное время — это удивляло и пугало.

— Зачем они хотят со мной поговорить? — наконец спросил Драко, поднимаясь на ноги и тут же присаживаясь рядом с Гермионой.

— Чтобы подтвердить твою непричастность к побегу Пожирателей, — неохотно ответила девушка, сжимая руку слизеринца еще крепче. Малфой неопределенно хмыкнул.

— Если они захотят, то обвинят меня.

— Я была с тобой всё это время, они не смогут повесить на тебя несуществующее преступление.

— И что же ты скажешь? — Драко вскинул брови, снисходительно улыбнувшись. — Что провела со мной ночь? Если они будут использовать сыворотку правды, все выползет наружу. Министерство узнает про чары, и тогда привлекут ещё и мою мать. Нет, это не выход.

— Я буду говорить правду, — Гермиона еще раз уверенно кивнула. — Но лишь часть.

— Не боишься, что репутация золотой девочки пострадает, когда все узнают о твоих ночных приключениях с бывшим Пожирателем?

— Репутация — ничто против незаслуженных обвинений, — тут же парировала Гермиона, и в её словах не было ни капли притворства. Это Драко мог определить с почти стопроцентной точностью — не зря же он обучался на факультете самых искусных лжецов.

— Грейнджер, — в глазах Малфоя так и осталась жестокая боль, однако губы больше не кривились в яростной усмешке. — Как ты умещаешь в себе такое большое сердце напополам с безумной отвагой? — ладонь Драко опустилась на её щеку, и волшебница порывисто выдохнула, неосознанно подаваясь навстречу прикосновениям. Малфой же, большим пальцем поглаживая кожу на щеке, осознавал, что гнев и ярость, бушующие в нем несколько минут назад, притупляются, хотя вяжущая внутри пустота никуда не исчезает. — Зачем ты помогаешь мне?

Гермиона застыла, виновато смотря в сторону. Она знала ответ на этот вопрос, но не озвучила бы его даже под страхом смерти. Еще больнее становилось от того, что она хранит эту подлую тайну не только из-за приказа Макгонагалл. Гриффиндорке становилось страшно и противно, едва она думала о том, что будет, узнай Малфой первопричину её заботы.

— Важно лишь то, что я сейчас здесь, — Гермиона накрыла его ладонь рукой и несмело улыбнулась. Она все еще не могла привыкнуть к осторожным прикосновениям и мягким словам.

— Я тебе доверяю, — шепотом известил Драко. — Но запомни, что это стоит очень дорого.

Гермиона кивнула, но её внутренности пробрала холодная дрожь. Драко говорил так, будто обо всем догадывался. Может быть, так ей казалось лишь из-за страха оказаться внезапно раскрытой. Сейчас это было особенно важно, ведь Малфой наконец перестал выпускать свое ядовитое жало всякий раз, когда она приближалась.

— А теперь идем. Я хочу посмотреть в глаза этим мерзким крысам.

— Понимаю, что тебе сейчас сложно, но постарайся вести себя бесстрастно. Волнер следит за каждым твоим движением, — Гермиона проводила юношу настороженным взглядом. Слизеринец, степенно пройдясь до двери, поправил рубашку и застегнул её на все пуговицы, а потом, кинув последний взгляд на обстановку, покинул помещение. Слова Грейнджер слегка разозлили его, но глупо было отрицать их правильность.

— Такое ощущение, будто кто-то раз за разом пытается вывести меня из себя, чтобы я потерял контроль над чувствами и эмоциями, — бросил Драко через плечо, даже не оглядываясь на спешащую за ним волшебницу. — И эти попытки пугающе плодотворны.

— Куда делась твоя уверенность? — Гермиона нагнала его почти у входа в зал, где их ожидали люди из министерства. Ей отчаянно хотелось сказать что-то подбадривающее, но мысли предательски разбегались, а те, что оказывались пойманными, не содержали в себе совершенно никакого смысла. — Ты же Малфой!

Волшебнице удалось убедить себя в том, что ничего лучше она сказать все равно бы не смогла. Драко остановился, изумленно смотря на неё. Он все еще не мог представить, что Грейнджер действительно желала ему добра. Для сознания, привыкшего к выверению точных схем, это было в новинку. Проследить мотивы волшебницы не удавалось, сколько бы он ни старался, а старался он действительно много. Малфой никогда в жизни даже не думал о том, что ему могут придать силы слова. Особенно — произнесенные Грейнджер.

— Ты права, — он кивнул головой, но улыбнуться так и не смог. Внутренняя усталость понемногу выпивала из него все силы к борьбе, но Драко просто не мог сдаться, когда эти блестящие карие глаза смотрели на него с такой надеждой. — Так бы сказал мой отец.