Подвалы твоего сердца (СИ)

— До утра мы заключим вас обоих в камеру, потому что не знаем точно, причастна мисс Грейнджер к деятельности Пожирателей, или нет. Сдайте палочки, — уже спокойнее произнес Волнер, осознав, наконец, свою победу.

Малфой вытянул палочку из кармана и небрежно бросил её на пол, не отрывая глаз от опущенных ресниц волшебницы. Она не могла пошевелиться, потому что чувствовала обжигающий взгляд, полный презрения и боли. О, как она недооценила те чувства, которыми успела проникнуться к юноше! Ей-то казалось, что чары, оправдывающие все её порывы, станут вечным щитом от угрызений совести. Закрывая глаза на собственные эмоции, она совершенно потеряла дорогу и заблудилась в непроглядной тьме собственной лжи. Врать себе было даже хуже, чем врать Драко, потому что теперь она испытывала боль из-за чужих страданий, и чары здесь наконец-то были ни при чем. Гермионе всегда казалось, что, исполнив это задание, она освободится от чар, наставит Драко на путь истинный и заживет как прежде. Но даже не это заблуждение было самым отвратительным. Важнее, что она совершенно не заметила то, как сильно изменилась внутренне и насколько крепко привязалась к теплу, бывшему раньше холодом. Грейнджер никогда не оправдывала себя и понимала, что смертельно виновата.

Не поднимая головы, она нашла свою палочку и вытянула перед собой.

***

Их заключили в одной из пустующих жилых комнат Хогвартса, потому что специальных камер в замке не было. Макгонагалл так и не проронила ни слова, видимо, находясь в глубочайшем трансе. Погремев ключами на прощание, Волнер, довольный до невозможности, увел её в кабинет, чтобы подписать заявление об исключении из школы Драко Малфоя.

Вероятно, комната была предназначена для проживания в ней кого-то из преподавателей, но, так как профессорский состав после Войны заметно уменьшился, помещение пустовало. Все вокруг было накрыто белыми полотнами, защищающими мебель от пыли. Гермиона смогла различить по очертаниям лишь шкаф, стол, небольшое кресло и высокую кровать в углу. Окно было узкое и днем наверняка почти не пропускало света.

Драко, лишь дверь за ними закрылась, прошел креслу и тяжело опустился в него, склонив голову к груди. Но потом, осознав, что расслабленная поза ему не удастся, он, вцепившись пальцами в волосы, согнулся и устроил локти на коленях. Все, что должно было его заботить в эту секунду, не имело никакого значения. Авроры, повторное расследование, суд, слезы матери… Все это существовало в его представлении будущего, но где-то далеко, за пределами комнаты. Здесь, в уединенной тишине, хотелось думать только о предательстве Грейнджер.

Гермиона, нерешительно остановившись у двери, жадным и виноватым взглядом впивалась в сгорбленную фигуру слизеринца. Ей хотелось что-то сказать, но она прекрасно понимала, что Малфой её слушать не станет.

— Грейнджер, — вдруг спокойно начал он, и девушка вздрогнула. Луч надежды осветил её поверженное во мрак отчаяния сознание. — Ты мерзкая сука.

— Я знаю, — кивнула она, сдерживая слезы. Но её сердце рыдало совсем не по ней, а по той связи, которая неумолимо ускользала из перепачканных маслянистой ложью ладоней.

— Ты знаешь? — хмыкнул Драко, запоздало понимая, что лучше бы он вообще не затевал этот разговор. Мнимое спокойствие и покорность Грейнджер только выводили из себя, не давая выхода и малой части той боли, что сейчас усердно пилила его сердце. — Я все думал, почему мне порой так трудно дышать рядом с тобой… — он хрипло рассмеялся и поднялся на ноги. Гермиона инстинктивно прибилась к стене, на задворках сознания понимая, что он сейчас может запросто убить её. — Оказалось, ты просто натягивала поводок.

Драко остановился в нескольких шагах от девушки, не сводя с неё пристального взгляда. Ему хотелось, чтобы она наконец-таки подняла свои бесстыжие глаза и ответила за то, что сделала.

— Это не так, — невнятно всхлипнула она. — Волнер неправильно выразился. Я не должна была следить за тобой. Просто стать ближе и сделать так, чтобы ты не… — слишком поздно девушка поняла, что это бессмысленное оправдание. Слежка — лучшее слово для этого позорного поступка.

— Что? Не стал Пожирателем? Поздравляю, Грейнджер! Ты отлично справилась! Сто очков Гриффиндору! — прокричал Драко, заметив, как сотрясаются при каждом его слове плечи девушки. — Теперь я заключенный Азкабана, так что тебе нечего бояться.

— Нет! — с внезапной смелостью вскрикнула она, наконец поднимая глаза. — Я не позволю им заключить тебя, клянусь!

— Заткнись уже, — обреченно выдохнул он.

— Это правда, что мне было приказано помогать тебе справиться с давлением, но после всего, что между нами произошло… — взгляд девушки блеснул уверенностью. — Я знаю, что мы больше не враги.

— Не друзья уж точно.

— Нет, не друзья, — сглотнув, ответила Гермиона. Не так она представляла разговор об их отношениях. — Нечто… нечто другое.