Подвалы твоего сердца (СИ)

Но Гермиона не понимала. Она даже не пыталась заснуть, потому что взбунтовавшаяся фантазия разыгралась не на шутку. Пока Драко боролся с порывами прикоснуться к разметавшимся по подушке кудрям, волшебница уже обдумывала, как тяжело будет переживать расставание после того, как чары спадут. Злость уступала место отчаянию, а оно приглашало в уязвимые мысли дотошное самокопание. Гермиона искренне не понимала, что может привлекать в её теле таких парней, как Малфой. Конечно, он ведь видел и… трогал стольких красавиц! Вообще-то волшебница не знала число и конкретных лиц, но была просто уверена, что список впечатляющий. Разумнее было бы не доверять сплетням Лаванды и Парвати, но в эту секунду болезненные мысли поглощались с особой страстью. День назад в особняке она могла почувствовать одержимость Драко, а теперь он с безразличием отстранял её и улыбался одной из своих самых фальшивых улыбок. О, как она была зла! Теперь, когда события начали более-менее выворачивать в положительное русло, ей хотелось наконец забыть о том, что она борец за счастье магического мира и просто расслабиться. Хотя бы на секунду почувствовать себя обычной, хотя бы раз сделать то, что делают все. Может, дело было в том, что она не имела достаточно опыта? И эти невозможные волосы, постоянно пушащиеся в непогоду! Гермиона никогда не могла подумать о том, что будет обеспокоена мнением Драко Малфоя, но этот день настал, и волшебница пребывала в апатии. Дело, конечно, было не только в этом. С того момента, когда прикосновения Малфоя начали приносить совсем не раздражение и злость, Гермиона почувствовала нездоровую зависимость от тактильных ощущений. Мужские взгляды и прикосновения никогда ещё не заставляли её чувствовать себя так странно. Нечто внутри просыпалось и разворачивалось с неистовой силой каждый раз, когда Драко смотрел на неё. Гермиона описала бы это чувство как предвкушение опасного удовольствия, но все равно не могла до конца понять всего, что происходило под её кожей в те моменты, когда прохладные пальцы пробегались по щекам или оттягивали волосы. Это было что-то естественное, но очень тайное и сокровенное, нечто, не имеющее границ, но вполне обладающее логическим завершением. Тут же перед глазами встали сцены тех нескольких случаев близости, и Гермиона слегка сжала ноги, почувствовав мощный прилив возбуждения. Закусив губу, она зажмурилась и постаралась перестать об этом думать, но фантазия, как назло, посылала особенно яркие образы и звуки. Решив отвлечься от своих порочных размышлений, Гермиона прислушалась к дыханию Драко. Оно было тихим и ровным, и от мысли о том, что Малфой спокойно спит, стало слегка обидно.

Осторожно, чтобы случайно не разбудить его, волшебница повернулась на другой бок. На профиль Драко падал трепещущий отблеск огня свечи, но черты утопали в полумраке. Глаза были закрыты, грудь мерно вздымалась и опускалась. Гермиона, затаив дыхание, пододвинулась ближе и, подумав совсем немного, все же поделилась пледом и накрыла тело Драко. В помещении действительно было прохладно. Посчитав, что теперь она имеет полное право прижаться к нему исключительно как к источнику тепла, Гермиона подобралась совсем близко и опустила голову около его плеча. Драко не шевелился, видимо, заснув крепким сном. Приподнявшись и внимательно посмотрев на лицо спящего еще несколько секунд, она нерешительно оперлась на локоть и подышала на заледеневшие кончики собственных пальцев.

Закрыв глаза, Малфой мучительно выжидал. Прощание вышло странным и скомканным, но менять что-то было уже поздно. Оставалось только дождаться, пока она заснет, и тогда незаметно уйти. Он хотел поскорее рассказать Нотту план и возвратиться в особняк Паркинсонов, пока его отсутствие не было замечено. Драко, конечно, придумал оправдание на всякий случай, но не слишком надеялся на него. Протеус был слишком бдительным после побега сына.

Некоторое время в комнате стояла мертвая тишина, и только острые крупинки снега бились в стекло, привлекаемые тусклым светом из окна. Через несколько минут, проведенных в обездвиженном состоянии, Драко ощутил накатывающую на него сонливость. Он не смыкал глаз с той ночи, когда был совершен побег, и накопившаяся усталость наконец решила дать о себе знать. Борясь с сонливостью, Драко не услышал, как зашуршала постель. Кровать едва ощутимо дрогнула, но в следующую секунду тело обдало теплом накинутого пледа, и сон мгновенно испарился из сознания. Малфой прислушался. Близкое к уху сбивчивое дыхание привлекло внимание и слегка взволновало, но он не смел подавать вида.