Подвалы твоего сердца (СИ)

Гермиона рассеянно перевела взгляд с последней страницы дневника леди Элафии на письмо, но все еще не могла понять, для чего же в итоге создавались чары. Если бы целью было создание «бессмертия двух», то такие условия, как, например, физическое влечение и ограничение прикосновений не были нужны совсем. Противоречия сталкивались в голове, и Гермиона еще раз перечитала последние записи.

— Единство чистоты, единство чувства, единство плоти… — Гермиона поджала губы. — Плоть… Плоть и кровь. Кровь! — она вскочила на ноги. Постепенно в голову проникало понимание. — Она отдала ему свою кровь… Единство плоти не связано с физическим влечением! Так и есть… — девушка принялась нарезать круги около кровати, остервенело закусывая губы. — Ни один из них не убивал, они были связаны одним чувством… Вот откуда единство чистоты и единство чувства! Мерлин всемогущий… — она пораженно прикрыла рот рукой. — Тот, кто создавал кольца как артефакты связи, не подозревал, что на самом деле творит чары «бессмертия двух»! Кольцо соединяет в себе подходящую основу и четыре единства… — снова повторила Гермиона. — Но какое же самое последнее?

Очередная мысль оборвалась из-за сильной боли, скрутившей её тело. Из кольца вырвался луч яркого, почти ослепительного света, и Гермиона заметила, как по камню расползается едва заметная трещина. Из-за боли она не смогла собраться с мыслями сразу, но спазмы утихли так же быстро, как и появились, и Гермиона с трудом перебралась на кровать, где все еще лежали письмо и дневник. Внезапно вспомнился утренний сон, и она застыла.

Взрыв

Её вопль

Поврежденный камень

… его смерть?

Гермиона издала неопределенный всхлип, схватила принесенное Линком письмо и развернула его, слегка порвав бумагу.

«Грейнджер, проживи хорошую жизнь. Я сделал для этого все, что от меня зависело.

Только вспоминай хоть иногда, что я все же решился на эту странную фразу…

Я люблю тебя.»

Комментарий к 28. Странная фраза

ВОТ И КОНЕЦ

двадцать восьмой главы)

Прежде всего хочу попросить прощения за долгое отсутствие, но последние два месяца учеба насиловала меня так, что даже рейтингом NC21 наши отношения описать было сложно. Но теперь все хорошо, сегодня я получила последний автомат, выстраданный потом и кровью. Постепенно возвращаюсь к систематически каждодневному писательству.

Небольшая история этой главы

Сразу скажу, что это вообще не то, что я изначально планировала писать. С момента, где Пэнси отправляется на Гриммо, я все переделала. Просто я перечитывала набросок, висящий у меня все эти два месяца, и меня не отпускала одна единственная мысль:

Тебе же самой это не интересно писать. Читатели не поверят в это.

И вот, буквально несколько дней назад я полностью передумала концовку. Передаю привет моему преподавателю по культурологии. Благодаря моим скромным начальным знаниям в этой сфере родилась идея истории развития чар. Все же расширение кругозора хорошо влияет на фантазию)

Заканчивая писать, я чувствовала счастье и удовлетворение своей работой. В конце даже хотелось расплакаться - так жалко было Драко. Некоторые моменты из главы я вообще про себя окрестила гениальными, но не буду про них распространяться.

Напишите, какие фразы или моменты задели вас особенно сильно.

Глава вышла почти на 20 страниц, так что комменты тоже жду… Жду. Да и что уж там! Мы так давно не виделись, не скупитесь)

* - строфа из стихотворения, посвященного “ПТС”. Автор: Ленивая Пельмешка_031

========== 29. Клятва (1) ==========

Пожиратель поморщился от промозглого холода и недовольно зевнул: за дверью камеры не было слышно ни одного шороха. Пока все остальные праздновали предвестие победы, ему выпала доля охранять пленников. И если бы боязнь ослушаться приказов Нотта была чуть меньше, он с радостью бы сбежал из этого жуткого места. Подвалы Малфой-мэнора пахли кровью и мучениями. Стены здесь были пропитаны стонами заключенных, и порой старые привидения гремели цепями и щелкали задвижками тяжелых чугунных дверей. Их тихие вздохи и отдаленные стоны уже утомили Пожирателя, но он только сердито кутался в мантию, уговаривая себя проявить больше терпения. Тягуче переливались минуты, и мысли охранника все больше затуманивались сонливой тяжестью. Веки его совсем опустились, когда пространство подвалов всколыхнул гневный крик:

— Урод, это все из-за тебя!

Пожиратель подскочил на месте и, чуть не выронив собственную палочку, бросился к двери. Примкнув к узкому окошку глазом, он грозно нахмурился, когда увидел, что на сына Нотта набросился незнакомый темнокожий парень. Теодор оказался придавлен к полу, руки нападающего сомкнулись на его шее. Тихо выругавшись, охранник рявкнул отпирающее заклинание. Протеус дал понять, что сын нужен ему живым.

— Эй, — мужчина небрежно открыл дверь и приготовил палочку, чтобы отбросить дерущихся в разные стороны. Нотт устремил тревожный взгляд за его плечо, и, прежде чем Пожиратель успел обернуться, сзади на него кто-то вспрыгнул. Острые ногти впились в лицо в опасной близости от глаз, и он взревел, тут же попытавшись скинуть нападающего со своих плеч.