Подвенечное платье

Александр небрежно сложил письмо и положил его в самый дальний внутренний карман домашнего пиджака. Он был ни капли не удивлен известию о том, что Еремеев приходится ему родным отцом. Вероятнее всего ценность письма для Александра, как и предполагала Анфиса, была совсем в другом – а именно в том, что покойная жена купца предчувствовала свою гибель. Не случайно же Александр высказал сомнения в причине ее смерти тогда на Смоленском кладбище?

Анфиса продолжала пристально смотреть на Александра, давая понять, что на этом разговор еще не закончен.

– Полагаю, что вы хотите меня о чем-то попросить… присутствовать на вашем так называемо, семейном ужине?

– Да, но не только. Мне крайне важно, чтобы вы пригласили на него ту самую даму, что явилась к вам ночью после исчезновения Тани из дома.

Александр недоверчиво приподнял бровь, всем своим видом он давал понять, что просьба Анфисы ему не по душе.

– Анфиса, умоляю не уподобляйтесь ревнивым женщинам. Эта дама не имеет к делу ни малейшего отношения! Поверьте, я не испытываю к ней ничего, кроме глубочайшего презрения.

Анфисе было обидно слышать подобные слова. Но демонстрировать свое негодование сейчас было не к месту. Ей было крайне важно как можно скорее уговорить Александра передать таинственной даме приглашение на ужин. Ведь назначенный Еремеевым день уже послезавтра и угадать, когда вновь представится удобная возможность пригласить незнакомку в дом было невозможно.

– Прошу вас, Саша. Вчера вы просили меня поверить вам, и я поверила. Сейчас ваша очередь. Передайте ей мое приглашение. Я уверена, она с радостью им воспользуется.

Сказав это, Анфиса легонько сжала его руку, а после выпустила и оставила Александра в библиотеке одного, надеясь, что он примет правильное решение.

Только поднимаясь по лестнице Анфиса опомнилась, что все еще сжимает в руках злополучный атлас.

***

Если роль первой родственницы на «семейном» ужине Анфисы отводилась таинственной незнакомке, навещавшей Александра ночью, то второй приглашенной суждено было стать самой мадам де Ла Флер. Одному богу было известно, как сильно не хотелось Анфисе снова идти к этой женщине. Но другого выхода у нее, увы, не было. Собрав волю в кулак и заранее заготовив записку с адресом и временем ужина, она позаимствовала у Сони широкополую шляпку, чтобы поглубже надвинуть ее на глаза в случае, если кто-то из очереди узнает в ней «девицу с венцом безбрачия», после чего направилась в сторону магического салона. К удивлению Анфисы, сегодня перед входом мадам толпы жаждущих ее внимания не было. А на двери, слегка покачиваясь от осеннего Петербургского ветра, красовалась табличка с надписью «Закрыто».

На Анфису нахлынул приступ паники, ведь ее план требовал обязательного присутствия мадам на завтрашнем ужине, а если пригласить ее не удастся, то что же тогда? Все было зря?! И в момент, когда Анфиса уже была готова начать хмыкать носом от огорчения, из двери вышла огромных размеров женщина, служившая у мадам привратницей. Тетка держала в руках, куда более подходящих мужчине нежели женщине, кучу белья и намеревалась, судя по всему, идти в прачечную.

Анфиса посчитала, что ничего не потеряет, если проверит одну из своих догадок. На всякий случай поплотнее надвинув шляпку на глаза, она закуталась с подбородком в шерстяной платок, в этот раз послуживший ей шарфом, и смело пошла навстречу к привратнице.

– Татьяна, прошу прощения! У меня важное сообщение для мадам. Передайте его ей, пожалуйста. Только обязательно сегодня.

Крупная женщина недоверчиво посмотрела на девушку, но затем каким-то воистинну невероятным образом смогла освободить ладонь одной из рук чтобы взять у Анфисы приглашение. Больше Анфиса ее интересовала мало, великанша поудобнее перехватила свою ношу и семимильными шагами отправилась в противоположную от девушки сторону. Анфиса постаралась ничем не выдать удивления, хотя по сему выходило, что создательницей платья, мирно лежащего под кроватью Тани, была именно эта выдающихся размеров женщина, по иронии судьбы оказавшаяся тезкой пропавшей купеческой дочери.

Конечно, можно было бы поподробнее побеседовать с Лыковой о заказчике платья, быть может, ей было что-то известно о записке, подписанной именем покойной Еремеевой. Но интуиция подсказывала Анфисе, что сейчас не время, и ее ужин даст ответы на большее количество вопросов, если она оставит бывшую портниху в покое, не дав ей тем самым повода предупредить мадам или кого-то другого о подозрительной гувернантке, задающей слишком много вопросов.

До судьбоносного ужина оставался один день.

***