Подвиг

Она сказала это просто такъ, въ порядк болтовни, ибо надо что-нибудь говорить, когда паступаетъ промежутокъ между работой. Кром того, мужъ и сынъ участники кинематографической съемки — это одно, мужъ и сынъ участники какого-то таинственнаго дла для Россiи(,) «спасители» Россiи — совсмъ другое … Этимъ прiятно было похвастаться. Она сказала это въ порядк той житейской пошлости, которая требуетъ въ извстный моментъ и въ извстномъ положенiи сплетенъ. Сказала, даже хорошенько не понимая о чемъ она говоритъ. Если бы ее спросили, что такое короткая волна, она не сумла бы объяснить. Такъ не могла она отвтить и на вопросъ, какъ же могутъ летать люди, когда везд стоитъ охрана и никто незамченный не мо жетъ перелетть границы государства?

Вскор посл исчезновенiя Леночки она създила на колонiальную выставку, гд на большомъ глобус по даннымъ Мишелемъ Строговымъ координатамъ отыскала мсто, гд долженъ былъ быть ихъ таинственный островъ.

Но, когда событiя стали затрагивать ихъ заграничную жизнь, когда газеты стали съ возмущенiемъ писать о какихъ-то шалопаяхъ, пустившихъ смхотворный газъ въ кинематограф на Елисейскихъ поляхъ, когда еще съ большимъ возмущенiемъ и угрозами принять мры противъ эмигрантовъ писали о скандал на pay-т у графини Разогнатьевой, гд посл закуски съ совтской икрой творилось что-то совсмъ неприличное, и госпожа Воробейчикъ изъ-за этого отказала своему жениху мосье Брюнуа, Ольга Сергевна испугалась не на шутку.

— Мамочка, — сказала она посл вечерняго чая, когда она обыкновенно читала газету. — Мамочка, какъ вы думаете, а не можетъ это все отразиться на насъ … на бженцахъ.

— Очень даже просто, — прошипла съ нескрываемымъ злорадствомъ старуха. — Доигрались … Дофигуряли … И чего имъ, дуракамъ, надо? Эвона, Россiи захотли! Да сама-то Россiя ихъ никакъ не хочетъ. И, конечно, никакое правительство этого допустить не можетъ. Францiя въ дружб съ совтами. Она только что подписала, то есть «парафировала», — Неонила Львовна щегольнула словечкомъ, которымъ пестрли газеты и смысла котораго она не понимала — парафировала пактъ о ненападенiи, а разв все это не нападенiе?.. Какъ по твоему красиво это? Какъ ни относиться къ графин Разогнатьевой, она все-таки графиня и длать то, что тамъ было сдлано …. Ну гд же это слыхано? Это подрывъ Русской торговли.

— Большевицкой, мамочка.

— Э, милая моя, гд кончаются интересы большевиковъ и гд начинаются интересы Русскiе, кто это опредлитъ? Сами вожди въ этомъ не разбираются. Если Японiя нападетъ на Совтскую республику и отберетъ у нея Владивостокъ, что мы должны длать, стать на сторону Японiи или Россiи?.. Такъ все запутано, такъ все перепутано, что лучше этого и не касаться.

— Но, мамочка, это же длается не во Францiи, а на какомъ-то острову и никому даже не извстно точно, кому принадлежитъ этотъ островъ.

— Ахъ, мать моя, да хотя бы и никому … Сидли бы спокойно и не рипались. Ишь спасатели какiе непрошенные нашлись. Ну, твой полковникъ, пускай, погибаетъ, туда ему и дорога. И Мишель твой дуракъ … Тоже не жалко. Земля отъ этого не оскудетъ. Ну, а за что мы то съ тобой на старости лтъ опять будемъ страдать?

— Да мы то тутъ при чемъ?

— Мы то … Да мы кто?.. Русскiе? … Эмигранты? … Люди несуществующаго государства, кого изъ милости только терпятъ … А мы вотъ, что задумали! Торговл мшаемъ! … Ты понимаешь это? … Экономическiй кризисъ, везд торговля стала, и вдругъ какiе-то типы эдакое длаютъ … Выселить ихъ въ двадцать четыре минуты и вся недолга. Allez vous en! Нежелательные иностранцы, чай, читала такое выраженiе въ газетахъ.

— Куда же насъ могутъ выселить?

— А имъ то что о насъ за забота. Кто мы?

— Русскiе.

— Ну и пожалуйте въ вашу совтскую Россiю … Поняла, чай.

— Да разв можно это, мамочка! Каждый понимаетъ, что тамъ насъ разстрляютъ.

— Ну такъ что изъ этого? Это насъ разстрляютъ, а не ихъ …

Ольга Сергевна пожала плечами. За окномъ шумлъ ноябрьскiй дождь. Въ крошечной комнат тускло горла перегорвшая почернвшая лампочка. Ольга Сергевна, усталая и измученная за день пошла къ себ укладываться спать.