«Подвиг» 1968 № 04

Мимо них по широкой улице Беленвилье спешили люди: почтовые служащие, парни и девчонки из соседних школ и художественного училища. Школьники несли чернильницы в матерчатых мешочках и книги, перетянутые резинкой, ученики художественного училища — папки с рисунками. Немного поодаль остановилось пять или шесть автобусов «ситроен» с газогенераторами на крышах, словно монтаньяры с тирольскими мешками за плечами. Из автобусов высыпала шумная толпа мужчин, женщин и детей с саквояжами и корзинами.

Среди этого бурлящего потока Андре чувствовал себя неспокойно. Следить за тем, что происходит вокруг, не было никакой возможности. Кола все еще что-то говорил ему, но он плохо понимал, о чем идет речь, н только по голосу чувствовал в его отрывистых фразах отчаяние и волнение

Вдруг он прервал рассказ Кола. Неожиданно для самого себя решился:

— Идем к тебе!

Они вошли в подъезд. Кола двинулся вперед по темной лестнице. Дом был старый, уже отслуживший свое: таких домов полно в провинциях и рабочих кварталах Парижа; они похожи на рахитичные деревца, растущие в узких расщелинах скал.

На третьем этаже остановились, Кола открыл дверь и вошел в небольшую комнатку. Идя следом, Андре вытащил пистолет, спустил предохранитель. Он резко толкнул двери, так что они ударились о стену, и очутился лицом к лицу с парнем, который наставил на него автомат. Кола бросился вперед и крикнул:

— Не делайте глупостей!

Он встал между Андре и незнакомцем, переводя взгляд с одного на другого.

— Это наш друг.

К кому первому обратиться, он не знал. Он кивнул на Андре и пояснил своей скороговоркой:

— Это мой командир в организации Сопротивления. А с ним бежали из гестапо. Он присоединился к нам…

Андре легонько отодвинул Кола и ударом ноги закрыл дверь, не спуская глаз с воинственного парня с автоматом и не пряча пистолет Кола отобрал у парня автомат, вынул магазин с патронами и бросил оружие на кровать. Спокойно заметил:

— Мы взяли его взаймы у бошей. А второй спрятали в старом доме на улице Галле.

Андре прислонился спиной к дверному косяку.

— Слушаю тебя, Кола.

Украдкой взглянул на часы. Десять минут первого! Не зная, где он задержался, Тентен ни за что не сядет обедать один Но раньше часа он не сможет добраться до кафе «Король вина»

Кола рассказал о своем аресте во время облавы, допросах в комендатуре, о камере в подвале виллы на улице Руайя, о заложниках, маленькой еврейке, о Франсуа Бурдийа, наконец, о побеге. Он даже забыл расстегнуть куртку, так и стоял застегнутый на все пуговицы. А может, просто боялся простудиться — в комнате стоял невыносимый холод. Чуть тепленькая кафельная печь не в силах была справиться с устойчивым многодневным холодом комнаты.

Время от времени, будто в подтверждение своих слов, Кола оборачивался к парню и вопросительно смотрел на него ласковыми глазами.

— Вдвоем с ним вышли на улицу Амадео и вдоль заводских заборов пробрались к старому заброшенному дому. Я его уже давно заприметил на улице Галле. Там и спрятали автомат под грудой штукатурки. Мы почти не рисковали. Туда наведываются иногда бродяги, по это не страшно… Что стало с другими, не знаю. За себя я спокоен — я холостяк. — Кола снова кивнул в сторону пария, стоявшего у кровати и с восхищением глядевшего на Андре. — С ним — сложнее: его родители ничего не знают о нем.

Андре размышлял.

«Все рассказанное похоже на правду. Кроме, пожалуй, побега из гестапо. Впрочем, почему бы и нет? В свое время я тоже бежал из лиможской тюрьмы. О своих подозрениях говорить не стоит. Отправим в первый же отряд маки. Там есть возможность и проверить и перепроверить их».

Еще раз взглянул на них: честные, открытые лица — и у Кола и у его товарища. Они спокойно стояли перед ним в холодной, неприветливой комнате с выцветшими обоями и облупленным потолком. Люди они, безусловно, наши. И все же необходимо принять все меры предосторожности. Ничего не поделаешь

— Останетесь здесь до утра, — сказал он. — В девять вы должны быть у стоянки автобусов «ситроен». К вам подойдет наш товарищ, и вы сядете в машину. Некоторое время вам придется переждать на уединенной ферме, до тех пор, пока не будет организован первый отряд маки…

От возбуждения Кола даже подпрыгнул. Обрадованно таращил на Андре глаза, а кадык его выдался так, что было страшно, как бы он не проткнул тонкую кожу на шее.

— Организуют маки? — Он никак не мог прийти в себя. — В маки! И я буду там?

Еще немного, и он кинулся бы танцевать жигу. Неожиданно лицо его стало серьезным. Он внимательно взглянул на Андре и сурово добавил:

— Наконец-то я займусь стоящим делом — буду воевать! Это прозвучало как суровое пророчество.

— После всего, что я видел в гестапо, я тоже хочу воевать… Только…

— Ваша семья? — прервал Андре парня. В его голосе слышались какие-то дружеские, почти ласковые нотки. — Не волнуйся, дружок! Дай адрес — я сообщу нм. Да ты и сам напиши, разумеется, без обратного адреса… Женат?

— Уже три месяца! Жена у моих родителей. Она у меня умница, все поймет.