Подвиг «Алмаза»

На «Алмаз» газету со статьей Ленина принес матрос-балтиец Андрей Дозмаров. Командир корабля Киселев, узнав о цели прибытия матроса с Балтики, высказался против групповой читки ленинской статьи и предложил причитать ее лишь в кают-компании для офицерского состава. Дозмаров с этим не согласился. Заместитель председателя судового комитета старший унтер-офицер машинист Михаил Аркушенко настоял на созыве всего экипажа.

Митинг состоялся. Статью Ленина «О задачах пролетариата в данной революции» зачитывали дважды. После первого чтения возникло много вопросов. Выступившие с объяснениями Дозмаров и офицер Малфановский не удовлетворили собрание. Повторное чтение закончилось принятием приветствия В. И. Ленину, которое огласил Аркушенко.

«Мы, команда посыльного судна «Алмаз», — говорилось в приветственной телеграмме,— горячо приветствуем тов. Ленина, вождя российской социал-демократии, стойкого борца революционной армии Интернационала» ^{8}.

Принятие экипажем «Алмаза» приветственной телеграммы В. И. Ленину вызвало переполох в штабе Черноморского флота. Адмирал Колчак немедленно вызвал к себе с объяснениями Киселева. Что происходило при этой встрече неизвестно,— кроме Колчака, Киселева и начальника штаба Смирнова, никто не присутствовал. Зато результаты встречи стали быстро сказываться. Вернувшись на крейсер, Киселев сообщил, что корабль становится в капитальный ремонт. На следующий день было объявлено, что часть команды по случаю ремонта крейсера будет списана на другие корабли. Прошло еще два-три дня и стало известно, что в список матросов, назначенных к списанию с «Алмаза», включено 192 человека, т. е. более половины всего экипажа. Таким путем Колчак надеялся покончить к большевиками на «Алмазе».

Командование не ограничилось административными мерами. Ранним утром 14 июня, когда над бухтой еще не успел рассеяться ночной туман, на «Алмазе» появился матрос, на бескозырке которого значилось: «Балтийский флот». День был воскресный, и почти вся команда после завтрака собралась на верхней палубе, чтобы послушать представителя балтийских моряков.

Речь матроса с Балтики изобиловала поговорками и прибаутками. Особенно красочно он рассказывал об интимных делах царской семьи, о Распутине, подробности отречения царя от престола. Матросы слушали это с удовольствием, даже смеялись. Исподволь оратор перешел к вопросу о войне и мире, и тут стало очевидным, что он основательно набил руку на этом деле.

— Какое у нас сейчас положение в стране? — ставил он вопрос и тут же отвечал на него.— Положение у нас сейчас замечательное. Славная, бескровная революция закончилась полной победой. В стране восторжествовала свобода и справедливость. У нас есть свое правительство. Хотя оно называется Временным, но оно законное, народное. Все вы знаете, конечно, что Временное правительство назначено Государственной думой, а дума избрана народом...

— Война называлась империалистической потому, что ее вел император,— продолжал оратор.— А теперь, после свержения императора и война перестала быть империалистической. Если мы не доведем войны до победного конца, то победит немецкий император Вильгельм, он восстановит на престоле Николая и революция погибнет...

Василий Будко

Слишком уж сильно нажимал «балтиец» на «войну до победного конца». У алмазовцев возникло подозрение, что перед ними замаскированный колчаковский агитатор.

Когда оратор заговорил о том, что министры Временного правительства думают, как улучшить жизнь всего народа, что пролетариату следует готовить себя к новой жизни и выдвигать перед Временным правительством свои требования, с места послышался резкий голос сигнальщика Василия Будко:

— Постой, постой! Значит выходит так: сначала министры думать будут... потом пролетариат станет раскачиваться... Потом он на министров надавит. Потом министры на его надавку поддадутся.

— А если все же не поддадутся?

— Тогда мы заменим правительство.

— Зачем же время зря терять? Лучше сделать это теперь,— предложил машинист Григорий Апрышкин.

Эти слова оратор оставил без внимания, стал рассказывать какой-то анекдот, но его снова остановили.

— Есть вопрос к докладчику! От какой организации или партии он выступает?—крикнул кочегар Василий Заярный.

— От Балтики,— ответил тот.

— Балтика большая и партий там много,— не унимался кочегар.

— А скажи-ка, браток, для порядка,— спросили из толпы,— что будет с землей? Останется она и впредь у помещиков или, может быть, они сами передадут ее крестьянам?

— Вопрос о земле — очень деликатный вопрос,— как по заученному отвечал оратор.— Вот разобьем немцев, заключим мир, соберем Учредительное собрание и оно, хозяин земли русской, решит, как поступить с землей.

— Я хочу уточнить ответ на первый вопрос,— настаивал Заярный.— На каком корабле служил докладчик, где воевал и сколько у его папеньки земли?