Подвиг «Алмаза»

— Думаю, что этот вопрос к теме не относится,— вмешался офицер Агров, председательствовавший на митинге. Он попытался предложить собранию резолюцию, одобрявшую политику Временного правительства. Но это ему не удалось. Матросы еще долго экзаменовали незадачливого «балтийца», пока все не убедились, что никакой он не матрос, а переодетый купеческий сынок.

Собрание приняло такой оборот, что Агров не решился больше предлагать свою резолюцию. В замешательстве он спросил:

— Какая же будет резолюция?

Вперед вышел Иосиф Косов и сказал:

— Наша резолюция такая: сейчас земля у помещиков, пусть они и идут на войну защищать землю. А когда земля будет передана крестьянам, тогда и мы будем ее защищать. И не только от немцев, но и от других врагов.

Приветственная телеграмма В. И. Ленину, весьма недружелюбное отношение алмазовцев к представителям Севастопольского Совета и Временного правительства не оставляли никаких сомнений относительно настроений матросов «Алмаза». Большевики Аркушенко, Косов (он порвал с левыми эсерами и вступил в ряды большевиков), Бабанский и другие многое делали для разоблачения соглашательской идеологии.

В июне перед алмазовцами снова выступали представители разных партий. В конце концов меньшевики и эсеры окончательно убедились, что настроение и сочувствие алмазовцев далеко не на их стороне. Команда большевизировалась все больше и больше. Не помешали этому и беспрерывные переброски матросов с одного корабля на другой. Командование флота отдавало себе отчет в том, что списание матросов с «Алмаза» на другие корабли — палка о двух концах. Большевистски настроенные алмазовцы, попадая в другие экипажи, содействовали распространению среди них ленинских идей. Так, командование линейного корабля «Ростислав» в июне сообщило главному комиссару Черноморского флота: «Назначенные на линкор матросы с «Алмаза» сразу же вошли в контакт с матросами, разделяющими взгляды сторонников Ленина. С этим вынуждены были считаться адмирал Колчак и соглашательское руководство Черноморского флота.

Иосиф Косов

Бывали, однако, случаи, когда эсеровским агитаторам все же удавалось оказать свое влияние на некоторую часть команды «Алмаза». В этом сказывалась еще недостаточная политическая зрелость матросов, их неумение разобраться в сложной обстановке. Соглашательская идеология еще держала в своем плену часть моряков.

После Февральской революции возросла заинтересованность солдат и матросов в происходящих в стране событиях. Стремление установить связь между разбросанными частями армии и флота, потребность убедиться в действительном положении дел в других местах и рассказать о своих собственных делах заставляли солдат и моряков обмениваться делегациями. Этим решил воспользоваться в контрреволюционных целях адмирал Колчак. Он предложил Севастопольскому Совету составить делегацию черноморских матросов и направить ее на фронт агитировать за продолжение войны. Пользуясь влиянием на матросские массы, меньшевики, эсеры и кадетствующие офицеры добились от матросов принятия решения о посылке на фронт делегации Черноморского флота для агитации среди солдат за войну до победного конца. Временное правительство одобрило эту затею.

В состав делегации тщательно отбирали только тех матросов, которые зарекомендовали себя преданными сторонниками Временного правительства. Было отобрано более 200 человек, в том числе много меньшевистско-эсеровских активистов. По словам Колчака, в состав делегации вошли «наиболее даровитые и наиболее благоразумные руководители севастопольских моряков». С согласия Керенского, руководителем делегации был назначен Федор Баткин. Выходец из буржуазной семьи, студент-недоучка, активный деятель эсеровской организации, Баткин временно устроился на Морской завод в качестве рабочего. Он никогда не служил во флоте, но чтобы выдать Баткина за моряка-черноморца, его переодели в матросскую форму.

Буржуазные газеты «Русское слово», «Речь» и другие восхваляли черноморцев за их «патриотизм». Меньшевистские и эсеровские газеты сочувственно отзывались о пребывании делегации Черноморского флота на фронте, и только большевистские газеты разоблачали маневр Временного правительства с посылкой матросов на фронт.

Колчаковскую делегацию одобрительно встречали в некоторых армейских частях Румынского и Юго-Западного фронтов. [9] Но в большинстве случаев делегация не пользовалась доверием, солдаты не хотели слушать агитацию за продолжение войны. Сообщение печати о том, что призывы Черноморской делегации к войне до победного конца не встречают одобрения, встревожили черноморцев. Матросские массы были уверены, что их делегация выехала для установления связей с фронтом, а оказалось, что делегаты агитируют за продолжение войны.