Подвиг «Алмаза»

Судовой комитет «Алмаза» имел непосредственные связи с рабочими одесских заводов, содействовал их вооружению. За оружием на «Алмаз» ездил слесарь завода Гена Иван Харламбат — председатель Пересыпского Совета рабочих депутатов. Он увез 100 винтовок. Получили оружие и рабочие завода Вычача и Варшавского — Иванковский и Савинь. Тесную связь с моряками держали рабочие завода РОПИТ. Большевики Николай Александрович, Армен Агаларов, Степан Коскин-Гавриков получили на «Алмазе» для Красной гвардии винтовки и патроны. К тому же судовые комитеты «Алмаза» и «Синопа» выделили строевых унтер-офицеров для обучения военному делу рабочих заводов РОПИТ, Гена и других. В канун восстания на многих промышленных предприятиях Одессы можно было видеть матросов, обучающих красногвардейцев обращению с оружием и тактике ведения боя.

ГЛАВА 12 СВЕРШИЛОСЬ!

Когда над городом спустились сумерки. «Бал поневоле». Все идет точно по плану. Противник в растерянности. Сговор националистов.

Вечером 13 января, когда над городом спустились сумерки, к зданию штаба Красной гвардии на Торговой улице, где расположился Военно-революционный комитет, стали подходить вооруженные отряды красногвардейцев и военных моряков. Весь ревком был в сборе. Здесь же находились члены оперативного штаба А. Кривошеев, П. Лазарев и Г. Ачканов. В тихой, но торжественно-напряженной обстановке шло распределение отрядов по важнейшим объектам, которые намечалось занять в первую очередь. Комитет назначил комиссаров в отряды, которые должны были занять банк, казначейство, телеграф и почту. На них возлагалась ответственность за сохранность ценностей. Комиссары должны были также обеспечить бесперебойную работу этих государственных учреждений уже при новой, Советской власти.

В полночь отряд матросов во главе с машинным унтер-офицером алмазовцем Василием Бабанским подошел к зданию Одесского военного округа на Пироговской улице. Внезапно увидев перед собой военных моряков, часовые не оказали сопротивления. В сопровождении одного из караульных матросы вошли в кабинет дежурного офицера и разоружили его. В огромном зале в это время проходил бал-концерт, на котором было много офицеров с дамами. Неожиданное появление вооруженного отряда моряков застало их врасплох. Опасаясь за дам и гостей, никто из офицеров не оказал сопротивления. Всех присутствовавших на балу матросы успокоили, предложили офицерам сдать личное оружие.

— Поймите, господа,— сказал Бабанский,— на улицах города сейчас происходит революция, подвергать ваши жизни опасности мы не имеем права. Продолжайте веселиться, оркестру приказано играть до утра. Все выходы из помещения штаба округа охраняются матросами

Только один офицер, ранив выстрелом из револьвера матроса, пытался выбраться из помещения штаба, но был задержан. Оркестр играл, «бал поневоле» продолжался. Утром на смену матросам явились ахтырцы. Участников бала отпустили по домам, заручившись честным словом офицеров, что они не будут сражаться против рабочих.

Соединенный отряд матросов и красногвардейцев около часу ночи занял помещение Одесского казначейства на Херсонской улице. Начальник караула выстрелами из пистолета ранил двух красногвардейцев, солдаты же сами сложили оружие.

Под руководством П. Мизикевича бойцы железнодорожной Красной гвардии и матросы заняли вокзал Одессу-Главную. Петлюровский караул не сопротивлялся, но наотрез отказался покинуть помещение до утра.

У арсенала в конце Дальницкой улицы отряд пулеметного батальона под командованием прапорщика Александра Курганова окликнули часовые.

— Смена караула,— пояснил Курганов,

— Пароль?

— Пароля нет, а сменить должны.

— Никак не можем.

— Не будете же вы, хлопцы, с нами биться?

— Биться не будем, а уйти не можем. Сами понимаете, пост!

— Тогда давайте стоять вместе. Вы от рады, а мы от революционного комитета.

— Вместе можно, заходите!

Когда отряд расположился в арсенале, Курганов предложил гайдамакам:

— Идите, хлопцы, спать. Мы постоим без вас.

Гайдамакам ничего не оставалось, как подчиниться.

Здание Центрального городского телеграфа и почтамта имело два выхода: на Садовую и Коблевскую улицы. Оба выхода усиленно охранялись. Караульное помещение было в подвальной части телеграфа, в нем постоянно находилось 60 солдат. По плану Военно-революционного комитета почтамт должен был занять отряд, в состав которого входило 50 вооруженных членов латышской группы большевиков и 30 матросов с «Ростислава». Командиром отряда был назначен моряк Карл Зедин [29], комиссаром — руководитель латышской группы Фридрих Земит.

Карл Зедин

Комиссар отряда еще днем установил связь с младшим механиком телеграфа большевиком Николаем Павловым, который вместе с другими работниками должен был разоружить внутреннюю охрану и к полночи открыть восставшим вход в здание.