Подвиг по расчету

— Вот именно, — вставил Деррик. — И потому мы упустили шанс найти хоть какие-то улики. В ночь на 28 августа в доме, где Кристин снимала офис, произошел пожар. В тот же день я впервые вышел на контакт с подозреваемой под видом полицейского. После разговора у меня не осталось сомнений, что она что-то скрывает, даже сложилось впечатление, что она уже готова была нам в чем-то признаться. Однако она так и не решилась это сделать. Выглядела запуганной. Но у нас тогда тоже не было никаких оснований ее задерживать.

— А потом она пошла в консульство, — закончил за него Рутерфорд.

— Да. Я проверил по нашим материалам, и нашел любопытного персонажа — Владимир Захаров, установленный сотрудник СВР. Видимо, именно с ним она и встречалась в консульстве. Но проверить это, как вы понимаете, невозможно.

— Что по поводу пожара?

— Полиция склоняется к тому, что это был поджог. Только после этого мы смогли, наконец, получить ордер на обыск. Однако никаких данных о клиентах в ее персональном компьютере нет. Мы не нашли ничего, что проливало бы хоть какой-то свет на ее деятельность. По-видимому, вся информация хранилась в сгоревшем офисе.

— Они тщательно уничтожают улики, — усмехнулся Рутерфорд. — И что теперь, она попытается сбежать в Россию?

— По всем признакам — да. Недавно она получила обновленный российский загранпаспорт, который ей сделали в исключительно быстрые сроки. Обычному человеку просто не успеть сделать это настолько быстро. Билет в Москву она пока не купила, но, согласно данным ее Интернет-трафика, уже изучала такую возможность через Интернет. Пока она просматривала о билетах где-то через три недели. Никаких крупных сумм со своего счета она пока не снимала, но может сделать это в любой момент.

— В банке предупреждены? — резко осведомился шеф.

— Да.

Деррик выжидательно смотрел на начальника.

— Она может сбежать и уже не вернуться. Мы упустим ее, — добавил он наконец.

— Но у нас до сих пор нет оснований ее задерживать, — с сожалением ответил Рутерфорд. — Если мы вызовем ее на допрос, нам все равно придется потом отпустить ее.

— Схема очевидна, — настаивал Деррик. — Кристин подыскивает среди своих клиентов людей, имеющих допуск к важным для русских областям: работа в оборонной сфере, технологии двойного назначения, государственная служба и все в этом роде. Она рекомендует им агентство своей сестры, а попутно, видимо, собирает информацию об их возможных слабостях и уязвимости для манипуляций и соблазнения, как это было в случае Дилана МакГауэра. За каждую такую услугу она получает большие деньги из России. При этом собственно шпионажем занимаются уже профессиональные разведчицы — так называемые «русские жены». Кристин, похоже, не брезговала и разрушением семей, если клиент того стоит — мы выяснили, что она занимается только индивидуальным, а не семейным консультированием, что намного облегчает эту задачу. Но в случае с Хиггинсами она не могла добиться развода, потому что, как пояснил мне сам Ральф, проблема упиралась в неразрешимый финансовый вопрос и опеку над ребенком. Тогда русские просто устранили помеху. Им нужен был легальный брак — без него «русская невеста» не смогла бы въехать в США и близко подобраться к интересующему их объекту.

— И ты думаешь, они готовы были пойти на такой риск, как убийство американских граждан на территории США? — скептически осведомился шеф.

— Они почти ничем не рисковали, — уверенно заявил Деррик. — Если бы речь шла об убийстве перебежчика, государственного деятеля, теракте или чем-то подобном — тогда да, риск разоблачения и международных последствий был бы слишком велик. Но здесь формально имела место всего лишь авария, в которую попали самые обычные люди. Это намного проще осуществить, и шансы, что кто-то может заподозрить российские спецслужбы в такой операции, минимален. Если бы не случай МакГауэра и мое решение пообщаться с Хиггинсом в тот самый день, мы никогда бы не узнали об этой аварии, и даже полиция не обратила бы на нее внимания. Мы узнали о случившемся буквально чудом.

— Проблема только в том, что ни поведение Натальи, ни Кристин не похоже на действия профессиональных разведчиков, — не сдавался Рутерфорд.

— Это может быть агентура. У Кристин не было возможности пройти какую-то подготовку. Она приехала сюда в восемнадцать лет, а Майкл Уоррен не работал в какой-то важной для шпионов сфере, так что, скорее всего, для нее шпионская деятельность началась только с появления «Незнакомки». Более того, похоже, что убийство стало неожиданностью для нее самой. Когда я разговаривал с ней, было видно, что она паникует, и готова вот-вот сорваться. Еще один штрих. На следующий день после возвращения из консульства она позвонила Асэми Сато — может быть, вы помните громкое дело с ее шестнадцатилетней дочерью.

— Какое отношение Асэми Сато имеет к этому делу? — удивился шеф.