Подводные камни

По мере рассказа Дарби представляла себе маленькую девочку, избитую, в больничной пижаме, босиком спускавшуюся по лестнице, и женщину, которая ей поверила и увезла в участок.

– Там они встретили Келлера. Детектива Ли Келлера, из полиции Эшвилла, – продолжал Зейн.

– Значит, так они и познакомились?

– Ага. Он их выслушал. Не знаю, поверил ли сразу, но, по крайней мере, решил уточнить факты. Дэйв забрал мои дневники и тоже привез их в участок. Ли получил доказательства и стал делать то, что полагается полицейскому. Звонить, задавать вопросы. Он поговорил с работниками отеля, выяснил, что я приехал уже в синяках. Ах да, еще одно: Грэм пытался выставить так, будто я был под кайфом, только в моих анализах ничего не нашли. Ли знал прежнего шефа полиции, наведался к нему и как полицейский полицейскому разложил все по полочкам. Байка с лыжами и с велосипедом развалилась. Ли поехал ко мне в Банкомб, добился, чтобы меня передали под опеку Эмили. Грэма с Элайзой арестовали.

– Ли по праву заслужил Эмили в жены. Настоящий герой.

– Ага, я тоже так думаю.

– Их посадили?

– Элайзе дали пару лет. Грэм отсидел восемнадцать. Недавно вышел по условно-досрочному.

В ушах Дарби прозвенели слова Зейна: «Мало».

– И что ты думаешь по этому поводу?

– Здесь их ждет одно унижение. Он потерял врачебную лицензию, заново ее уже не получит. Прошло восемнадцать лет. Все будет хорошо.

Так мог говорить опытный юрист. Вряд ли с ним согласился бы мальчик, живущий глубоко внутри Зейна.

– Ты с тех пор с ними виделся?

– Зачем?

– Чтобы поставить точку. Я, конечно, не психотерапевт, как твоя сестра, но общалась с жертвами насилия. Проходила терапию после Трента, – пояснила Дарби. – Мне кажется, нужно окончательно разрубить связи, иначе они так и будут тебя преследовать. Здесь твоя семья, они замечательные люди. Хорошо, что Эмили вышла замуж за Келлера. Это пошло всем на пользу. Она стала тебе как мать.

– Да, во всех смыслах. Ну что, давай откровенничать до последнего? Как умерла твоя мать?

– Ее сбили насмерть. Водитель сбежал.

– Господи, Дарби… Мои соболезнования. Его поймали?

Дарби покачала головой.

– Она любила бегать поутру. В парке была тихая велосипедная дорожка. Машина сбила ее, даже не останавливаясь. Сказали, она умерла сразу, не мучилась. Хорошо бы, если так… Автомобиль нашли в паре кварталов. Его угнали.

Она замолчала, глотнув пива.

– Владелец машины – классического «Мустанга» шестьдесят седьмого года – ремонтировал ее вместе с сыном. Поставил возле дома, пошел спать, а когда проснулся, увидел, что автомобиля нет. Решил, подростки взяли покататься, выпить и покурить травку. В салоне воняло и тем, и другим. Но преступникам хватило ума после того, как они сбили мать, выкинуть бутылки с банками, вытряхнуть пепельницы, протереть ручки, двери и руль. Они не оставили ни отпечатков, ни следов ДНК.

– А проверяли друзей и одноклассников сына?..

– Да. Много кого проверяли – ничего не нашли. Самый страшный день на моей памяти. Она была замечательной.

– А что твой отец?

– Он ушел, когда мне было четыре. Как там пел Спрингстин? «У меня остались жена и дети в Балтиморе, Джек. Я пошел прогуляться и уже не вернулся назад»[16].

Дарби пожала плечами.

– Впрочем, он поступил достойно.

– С чего ты так решила?

– Ну, у них были сбережения, и он их не тронул. Даже машину не забрал, бросил ее на автобусной остановке. Взял только свои вещи и старую гитару. Просто эта ответственность, семейная жизнь, отцовство были не для него.

– Как спросила бы Бритт: «Что ты по этому поводу чувствуешь?»

– Ничего особенного. Иногда жалею, что он обидел маму. Она любила его. Я же его толком не помню. Помню, он никогда не злился. Думаю, не потому ли отец и ушел – вдруг испугался, что семейная жизнь его озлобит?

– Ты определенно оборвала все связи. Здравый подход.

– Мы оба – взрослые люди без лишних проблем с психикой.

– Погоди… – Зейн склонил голову набок. – Я ведь никому за пределами семьи, не считая Мики, Дэйва и Морин, – не рассказывал о своем детстве. Странно, что решил излить тебе душу за бутылкой пива.

– Люди частенько делятся со мной сокровенными тайнами.

– Возможно. Ладно, с самым трудным покончено, пора переходить к десерту.

– К десерту? – Дарби пошевелила бровями. – Вечер становится томным. А что у тебя есть?

– Швейцарские булочки.

– С корицей?

– Естественно.

– Отлично. Неси!

Глава 15

Они ели булочки с корицей, а вокруг сгущались сумерки, и небо над западными горами играло красками.

– Вот тебе еще один образ, – заметила Дарби. – Представь, что сидишь здесь вечером, ешь всякие вкусности, смотришь на закат и слышишь, как вода журчит по камням.

– Я уже согласился на твои затеи.

– Все равно представь. Тебе нужна кормушка для колибри.

– Зачем?

– Для колибри, – повторила Дарби. – Их привлекут растения, которые я здесь посажу. А еще певчих птиц и бабочек. Они будут рады красивой кормушке. Могу экспериментировать с твоим участком бесконечно.

– Не сомневаюсь.

– Но пока это все. Давай в качестве благодарности за ужин я отнесу посуду на кухню.

– Я бы сказал, что ты не обязана, но зачем?