Подводный патруль

– Ух ты, какой кабан здоровый. – Владимир Феоктистович пыхтел, пытаясь придавить своего техника к ледяному полу и обездвижить его хотя бы на несколько мгновений. Частично это ему удалось, и академик сдавленно прошипел: – Колите, Людочка, колите!

Плужникова моментально оказалась возле борющихся мужчин и всадила Георгию иглу в бедро прямо сквозь толстую брючину. Техник еще барахтался и сопротивлялся, но с каждой секундой его попытки освободиться становились все слабее и слабее. Наконец, он прекратил борьбу и затих.

– Фу ты, – Владимир Феоктистович скатился с поверженного противника и, тяжело дыша, лег на спину, – думал, мне уж не справиться… Хотелось бы глянуть этому негодяю в глаза, да вот жаль, они, бесстыжие, у него закрыты.

…И вроде бы все складывалось хорошо: везло не слишком чтобы, но и не без того. Пищу добыли, ворвань для огня. Не костер, конечно, не согреешься, но ведь не зима, не минус сорок! Жить можно.

И Георгий вроде стал приходить в норму. Подкрепился приличным куском подкопченного мяса, покурил, повеселел и даже стал подтрунивать над собой, вспоминая, как пытался сломать бортовой компьютер батискафа, анекдоты травил. А вот, поди ж ты…

После еды техник с полчаса повалялся на брезенте, пытаясь уснуть то на корточках, то свернувшись калачиком, но сон не шел к нему.

Не спали и академик с врачом. Людмила смотрела на тусклое пламя, думая о чем-то своем, а Владимир Феоктистович наговаривал на диктофон впечатления от событий последних полутора суток (именно это излучение и поймали радары субмарины «Адмирал Макаров). Благо, времени для осмысления и анализа было предостаточно. Георгий, помаявшись, направился к выходу. На вопросительный взгляд академика Жора бодро ответил:

– Спина уже от холода заиндевела. А на корточках сидеть – ноги быстро затекают. Пойду, побегаю немного вокруг домика, сделаю зарядочку. – Словно прилежный ученик, техник сложил перед грудью руки и несколько раз с силой развел их в стороны, имитируя физкультурные упражнения. – Хоть согреюсь, – добавил он и, получив молчаливое согласие руководителя экспедиции, вышел.

Причин не отпускать техника на свежий воздух у Владимира Феоктистовича, в общем-то, не было. Что мог сделать Георгий на небольшой льдине, дрейфующей посреди моря? Не сбежать же, в самом деле. Однако академик не учел двух факторов. Первый – неожиданная смена обстоятельств. Если бы академик Коноваленко не бубнил себе под нос, наговаривая на диктофон отчет, а Людмила не ушла в себя, созерцая пламя, они вовремя услышали бы стрекот далекого вертолета и вернули бы Георгия в палатку. Но этого не произошло. И техник, который находился на улице, учуял нежданную удачу раньше. И второй фактор – ракетница, которую Жора случайно нашел, выйдя как-то до ветру из домика.

Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы увидеть и понять, что отношение остальных членов команды к технику очень сильно изменилось. Жора дураком не был. К тому же он прекрасно помнил, как один раз ему уже не дали позвать на помощь. Поэтому, едва заслышав далекий шум винтов, он достал припрятанную ракетницу и пальнул вверх.

Для Владимира Феоктистовича выстрел прозвучал буквально как гром с ясного неба.

– Люда, быстро за мной! – коротко приказал академик и выскочил на свежий воздух. Следом за ним жилище покинула и девушка.

Находись Жора далеко или вздумай вдруг оказывать сопротивление, вряд ли пожилому человеку и женщине удалось бы так легко совладать с крепким мужчиной. Но, на свою беду, Георгий стоял недалеко от палатки и был так увлечен разглядыванием далекого вертолета, что почти безропотно, словно овца на бойню, поплелся за академиком и Людмилой, которые активными подталкиваниями старались укрыть техника за ледяными стенами.

Когда все трое оказались внутри их временного жилища, Владимир Феоктистович приказал доктору:

– Люда, гасите огонь. Слишком дымно. Ну, Жора, – Коноваленко недобро глянул на техника, – молись Богу, чтобы это был наш экипаж. Тогда станешь героем. А если американцы… – Академик провел рукой по горлу. – Конец тебе. Не ожидал я от тебя такой прыти…