Подводный саркофаг, или История никелированной совы (СИ)

- Что ты понимаешь в рембрандтовских типажах! Тут надо искать старуху со староголландским лицом, и не просто, а таким, на котором бы лежала печать суровой мудрости. Чтоб вся жизнь в глазах отражалась. А такую поди найди! Кругом одни хохляцкие да рязанские рожи...

Илья невозмутимо поглощал помидоры.

- Короче, тыща пятьсот пятьдесят баксов за тобой, не забывай.

Доев последний помидор, племянник пошёл будить Никиту и заваривать кофе. После завтрака он начал звонить в Москву и договариваться о деловых встречах, а Михаил Аркадьевич, одевшись теплее, прихватив рюкзак и сумку, вместе с Никитой отправился в гараж выкатывать подержанную "четвёрку". Сегодня, как всегда по субботам, он выехал пораньше, рассчитывая до обеда побывать на трёх барахолках.

Начал объезд с Раменского. Вещевой рынок только открылся, многие торговцы ещё подъезжали, по проходам катились нагруженные товаром тележки и перекрикивались грузчики-гастарбайтеры. Но большинство мелких торговцев, съехавшихся из окрестных городов и из Москвы, уже расставили свои столы, расстелили коврики и выставили немудрящий товар, извлеченный из старых шкафов и пропахших нафталином антресолей. Оставив Никиту в машине, Перлин двинулся по рядам.

Старик в кепке и грязном драповом пальто сидел на ящике в закуте за палатками, где обычно собирались грузчики и бомжи. Перлин остолбенел. "Типаж! - мысленно завопил он, вглядевшись в этот напряжённый взгляд, словно бы устремленный в самоё себя. - Вылитый рембрандтовский типаж!" Не сводя глаз с худощавого заросшего лица, художник сделал несколько шагов влево. Потом вправо. "Типаж... - повторял он. - Типаж..." Старик, видимо, ждал кого-то, поскольку иногда приподнимался и вглядывался в проход между палатками. В остальное время сидел неподвижно, глядя перед собой. Михаил Аркадьевич живо вообразил его в монашеском плаще с капюшоном, надвинутым на глаза, сидящим перед свечой и раскрытой Библией. Рядом с Библией можно положить чётки и череп. У художника захватило дух, едва он представил себе картину. Лицо старика скудно освещено и изборождено глубокими тенями. На лице раздумье и скорбь. Он уже и название ей дал: "Портрет монаха-капуцина". Это будет лучшая картина за всю его карьеру. Его и Рембрандта, разумеется.

Он приблизился к старику, но в эту минуту тот встал и подошёл к группе таких же, как он, бродяг, выпивавших за сараем. О чём-то коротко с ними поговорил и, ещё более посуровевший, вернулся к ящику. Михаил Аркадьевич семенил рядом с ним, не решаясь заговорить. От старика дурно пахло. Он, безусловно, был бомжем, но это даже к лучшему. Значит, ему можно будет платить ещё меньше, чем старухе. Бродяга брёл медленно, поминутно останавливался и хватался за голову, словно она у него нестерпимо болела. Михаил Аркадьевич успел дважды обойти его и оглядеть со всех сторон. Прикидывая так и этак, он отметил, что будущего капуцина надо только слегка подбрить. Всё остальное просто замечательно. В тёмной комнате при свечах это лицо будет выглядеть трагично и эффектно.

Старик как будто не видел его. Внезапно он остановился.

- Простите, который час, не скажете? - спросил он простуженным хрипловатым голосом.

- Без четверти девять, - с готовностью ответил Перлин и, решив, что представился удобный момент, начал разговор. - Вы тут работаете или ждёте кого?

Старик, наконец, повернул голову в его сторону.

- А вам что за дело?

- Видите ли, я мог бы предложить вам немного подзаработать. От вас ничего, в сущности, не потребуется, только сидеть на одном месте. Я художник, специализируюсь на портретах. Так вот, я хотел бы написать ваш портрет.

Старик хмыкнул с таким видом, что у Михаила Аркадьевича упало сердце: откажет. Точно, откажет!

Но тот, подумав, вдруг оживился:

- А выпить купите? Водки или пива. Лучше водки, тут она дешёвая.

- Мы с вами безусловно обо всём договоримся, - расплылся в улыбке Михаил Аркадьевич. - Я и сам люблю пропустить рюмочку, так что после сеанса мы обязательно сообразим...

- Сейчас купите, - потребовал старик. - У меня голова раскалывается.

- Но вы будете позировать?

- Буду, буду, только купите.

- Подождите, я быстро, - и Михаил Аркадьевич трусцой устремился к лотку, у которого только что побывал будущий капуцин.

А тот, не дожидаясь его, двинулся вдоль рядов, где уже шла торговля. Художник нагнал его у палатки знакомых торговцев бронзой. Он кивнул им, приветствуя, и, не поглядев на их товар, сразу подступил к капуцину.

- Нате, выпейте, может, полегче станет.

Старик выхватил у него бутылку, откупорил трясущимися руками и отпил приличный глоток. Оба торговца бронзой во все глаза смотрели на художника, угощавшего водкой бомжа.

Старик выдохнул, вытер рот тыльной стороной ладони и спросил у торговцев:

- Ну, тот тип, который сову купил, не появлялся?

- Тот тип? - озадаченно пробормотал один из них, переводя взгляд на Перлина. - Ну, вы и шутник, папаша. Голову нам морочите.

- Что, память отшибло? - внезапно окрысился старик. - Забыли уже, да?