«Подводный волк» Гитлера. Вода тверже стали

Сэр Уинстон Черчилль был вне себя. Он топал ногами, брызгал слюной, потрясал над головой кулаками, раскрасневшийся, с безумными глазами, он как никогда похож на арденнскую гончую,[70] только очень злую арденнскую гончую.

— Объясните мне, господин военно-морской министр! Как это доблестный флот Его Величества не смог справиться с одним-единственным немецким линкором? Три к одному!!! Это война? Это потери флота Его Величества, я вас спрашиваю!!!

— Да, сэр, это очень большие потери, я с вами совершенно согласен. Но «Бисмарк», скорее всего, потоплен.

— Что? Я не ослышался? Вы сказали «скорее всего»? То есть у вас нет достоверных оснований подтвердить потопление «Бисмарка».

— Сэр! «Бисмарку» нанесены неприемлемые повреждения. Он пропал из радиоэфира… Уверяю вас, сэр, он потоплен.

— А меня не устраивают ваши уверения!!! Вы понимаете — НЕ УСТРАИВАЮТ!!!! Мне нужно знать наверняка, а не выслушивать ваши идиотские предположения.

— Авиация патрулирует квадрат, сильный туман, сэр… Авиация ничего не обнаружила. «Бисмарк» на дне, сэр! Больше ему быть просто негде…

— На дне «Доссершир», вашу мать!!! На дне «Худ»!!! на дне в Скапа-Флоу!!!! — он сделал особый акцент на этом топониме. — «Роял Оук»!!! Долго это будет продолжаться, я вас спрашиваю? Это так вы организуете противолодочную оборону? Да я вас под трибунал отдам!!!

— Сэр, оборона была организована… Мы ранее не сталкивались с такой тактикой противника… По моим сведениям, группа, в которую входили «Родни», «Доссершир» и «Георг V», была атакована группой подлодок, значительно превосходящей по численности все, что было когда-либо раньше. Это был массированный, хорошо продуманный удар. «Георг V» сообщал, что его преследуют, пока был на радиоконтакте. Лодок было не менее 10…

— Откуда у Дёница в этом районе столько подлодок? И сколько их теперь вообще у него?

— Я полагаю, не меньше ста, сэр…

— А мне нужны факты!!! Вот объясните мне, как может U-100, которую «Вэйнок» вроде бы потопил, теперь опять фигурировать в радиоперехвате? Это что? Очковтирательство?

— Никак нет! Матросы с U-100 подтверждают факт потопления…

— Какие замечательные у вас информаторы!!! Матросы противника!!

— Мы еще раз допросим…

— Да я срать хотел на ваши допросы!!! Если мы так будем воевать — флот Его Величества будет уничтожен! И кем!!! Этими свинопасами, у которых еще 100 лет назад самым большим судном была весельная лодка в Баден-Бадене!!! Теперь они уничтожают наши корабли, проходя беспрепятственно в наши базы!!!

Сэр Уинстон Спенсер Черчилль попытался надкусить сигару, но челюсти и руки его тряслись, и надкусил сигару он так, что табачные крошки просыпались на язык. Это еще больше взбесило премьера. Он метнул надкусанную сигару в военно-морского министра.

— Я хочу знать!!! — завизжал премьер-министр. — Я хочу знать!!! Кто несет за это персональную ответственность!!! Номера лодок! Фамилии командиров! Я хочу, чтобы они сгорели в аду!!! Все до единого!!! Дайте мне списки семей!! Самых дальних родственников!

* * *

— Вы что, в рукопашной участвовали? — Лютьенс придирчиво, по-адмиральски, смотрел на растерзанных подводников. У Ройтера только что перестал намокать бинт на руке, «томми» выкусил здоровый кусок, почти все, что влезло в рот. А рот у того был не маленький, растянулся, принимая большие ложки с овсянкой — не иначе…

Вице-адмирал внимательно смотрел на подводников и никак не мог понять, что же это было. Чудо? Невероятное стечение обстоятельств или гениальное воинское искусство этих молодых людей с наглым самоуверенным взглядом.

— Так точно! — отрапортовали Ройтер и Унтерхорст.

— Как это? Это уже интересно…

— Мы всплыли в гуще английских матросов с линкора. Пришлось драться с ними в рукопашной…

— Я практически потерял ход, не могу двигаться ни в одном направлении.

— Я могу двигаться в надводном положении, но лодка практически исчерпала боевые возможности.

— Что вы называете «практически»?

— Это значит: на борту имеется одна торпеда, палубное орудие выведено из строя глубинными бомбами, перископ разрушен, батареи вытекли, у меня исправна зенитная пушка и табельное оружие офицеров.

— Серьезное заявление… Скажите, когда вы вступаете в бой, вам безразлично, с каким противником вы вступаете? Ладно, можете не отвечать.

— На борту есть раненые, одному нужна срочная операция. Прошу разрешения для этого перенести его на линкор.

— Да. Разумеется. Я ваш должник, ребята, вы спасли флагман флота. Мне ничего не известно о том, чтобы хотя бы однажды отдавали команду «отставить „открыть кингстоны“!» — На мрачном лице Лютьенса, еще более мрачном от шапки обгорелых бинтов и запекшейся крови, проскользнуло некое подобие улыбки. Но это было лишь мгновение. — Судя по рыцарскому кресту, вы потопили более 100 тыс. тонн?

— 112, — уточнил Ройтер. — До сегодняшнего боя…

— Вы, несомненно, будете награждены, как только доберемся до базы. Если доберемся… У вас, говорят, есть хороший врач? — Ройтер кивнул. — У меня на борту фрегатенкапитан. Он очень плох. Множественные ожоги, ранение в голову… Швартуйтесь по левому борту, если это у вас получится.