«Подводный волк» Гитлера. Вода тверже стали

…«Согласно имеющимся у меня достоверным сведениям, сообщаю, что линкоры Королевских ВМС в интересующем вас квадрате были торпедированы ПЛ под командованием оберлейтенанта Хельмута Ройтера. О его семье мне ничего не известно. Из других подводных лодок в этом квадрате находилась только лодка капитан-лейтенанта Герберта Вольфарта, но на ней отсутствовали торпеды, в связи с чем произвести атаку она не могла.

Подтверждаю факт потопления „Бисмарка“»…

«Фрайбол»

Глава 19 ГИБЕЛЬ «БЕРЛИНА»

Пройдет время, и друг станет врагом, а враг — другом.

Ибо собственная выгода сильнее всего.

«Вишну Пурана» древнеиндийский трактат

— Знаете, Ганс, — Рёстлер потянулся в мягком кресле, придерживая одной рукой пепельницу, а другой подвигая к себе пузатую рюмку с коньяком. — Я тут размышлял о печальной судьбе вдовы нашего незабвенного майора. И вот что подумал…

«Душка-Ганс» любил держать собеседника в напряжении. Так он поступал со всеми. Так поступал и со своим тезкой Кохаушем.[73] Теплое летнее солнце катилось к закату. Волны набегали на песчаный пляж. Казалось, что война — это чья-то нелепая выдумка. Но, стоило отвести взгляд от моря и бросить его на город, как открывалась панорама изуродованных бомбежками строений, кое-где из-под камуфляжной сетки торчали черные палки стволов зениток. На холмах, которые отделяли угольный пирс от основной бухты, зловеще ощетинилась целая батарея. С балкона коттеджа, в котором арендовал комнаты Кохауш у одной пожилой француженки, не было видно место стоянки «Бисмарка». Да даже если было бы — все равно вместо флагмана маячил лишь огромный угольный террикон и какие-то вспомогательные сооружения. Практически, вместо «Бисмарка» в бухте была создана грандиозная фанерная декорация, такой позавидует и «Ковент-Гарден», а не то что «Берлинская опера». Никто, даже автор идеи — Рёстлер, не мог проникнуть за тройное оцепление СС. — Так вот я подумал, — повторил «душка-Ганс» и картинно, будто Хамфри Богарт,[74] затянулся сигарой и небрежно стряхнул пепел. — Надо бы уже аттестовать ее. А то что она сидит у себя на грошовом жалованье, а армия — все-таки какой-никакой паёк, ну там всякие прочие полезные штуки.

— Ну а почему бы и нет… Куда ей теперь деться-то… Хотя, признаюсь, история скверная.

— Почему скверная? «Погиб за родину и фюрера», так мы, кажется, написали в рапорте. А тут жена сменила супруга на боевом посту. Валькирия… Брунгильда, практически…

— Ну-ну… А Зигфрид наш Wurstkapitän?..

— Да нет, там все нормально… У них любовь. — Рёстлер, уже изрядно набравшись коньяку, сделал жест рукой с рюмкой, который, видимо, должен был означать «Так оно и есть!», в ответ на удивленный взгляд командира флотилии. — Точно тебе говорю.

— Значит, скоро фрау Лутц станет фрау Ройтер?

— Не будем торопить события. Тем более тут траур, все такое… Наконец, это просто неприлично. Ну подождите хотя бы год. Ну ладно — полгода…

— За полгода с этим сумасшедшим можно остаться соломенной вдовой, — ухмыльнулся Кохауш. — М-да… — процедил он. — «Погиб за родину и фюрера»… Мы потеряли 556-ю. Вот Герберт действительно погиб.[75]

— Слава героям! Да здравствует фюрер! — выкрикнул Рёстлер и опрокинул коньяк себе в рот.

— Слушай, Ганс, ты, говорят, всегда все знаешь. Что сейчас происходит на востоке?

Рёстлер склонил голову набок и поднял брови, очевидно, желая сказать: «Мало ли кто что про меня говорит»…

— На востоке? На востоке пока все идет гладко. Даже слишком гладко. Не по душе мне затеи, которые так начинаются… В 14-м у русских тоже все началось гладко в Восточной Пруссии. А чем закончилось?..

— Умеешь ты настроение создать… — мрачно заметил Кохауш.

— Ладно, брось. Доверься дару предвидения фюрера. Он хоть раз ошибался за все это время?

В этот момент со стороны угольного пирса послышались странные звуки, как будто удар гигантского хлыста сотряс воздух. Дальше за горой засверкали зелено-голубые молнии, контур ее осветился ярким, слегка подрагивающим заревом, похожим на свет электросварки. Через мгновение все прекратилось. Холм с зенитной батареей погрузился в полумрак наступающей ночи, а наутро ничто, кроме обугленных фанерных конструкций, не напоминало о том, что здесь когда-то находился самый мощный военный корабль современности. Французы еще долго потом воровали фанеру оттуда, чтобы закрывать ею выбитые бомбежками стекла.