Подземелье ведьм

Первый ряд трибун был заполнен людьми в одинаковых темно-синих одеждах. На головах у них были странного рода шапки с медным позолоченным украшением спереди, в руках — резиновые дубинки. Это были милиционеры особого назначения в парадной форме — так мне объяснил фельдшер. За ними ряда два или три занимали люди, одетые ярко и вызывающе, подобно господину Ахмету. Затем, за широким проходом, по которому прогуливались милиционеры с дубинками, начинались ложи. Ложи были рассчитаны на существ, во много раз превышающих людей. В этих ложах одинаковые для человеческого глаза, зеленые, в зеленых же обтягивающих костюмах, в окулярах, предохраняющих глаза от яркого для спонсоров дневного света, сидели наши покровители — хозяева Земли.

Должен признаться, что первым моим желанием было убежать в глубь стадиона, спрятаться, затаиться — мне казалось, что своим острым взглядом, преодолев зеленое поле, кто-либо из спонсоров увидит меня, узнает и прикажет меня поймать и передать хозяевам для примерного наказания.

В то же время мой разум пытался бороться со страхом. Я понимал, что вряд ли кто-нибудь на этом стадионе увидит и узнает меня среди рабов и помощников гладиаторов, одетых, как я, кое-как постриженных и небритых.

Спонсоры сидели в два ряда — два ряда лож, два ряда зеленых чудовищ. Раньше я не задумывался о том, чудовища спонсоры или красавцы.

Сейчас я увидел их другими глазами. Они и на самом деле более всего были похожи на зеленых жаб ростом с бегемота. Рты у них узкие и большие: как откроет, может положить арбуз, как вишенку, — я сам видел. А глаза маленькие, спрятанные в мягкой складчатой ткани век. Почти все спонсоры были в темных очках, ничтожных на лице, но придающих ему еще большую неподвижность.

Выше лож никто уже не сидел — только под самым верхом маячили, широко расставив ноги, особые милиционеры.

В центре трибуны, которая была с нашей стороны, располагался оркестр, состоящий из людей. Как раз когда мы вышли, оркестр начал играть. Играл он громко, но не очень стройно, стараясь изобразить популярную в последние месяцы среди спонсоров песню «Сдвоим ряды!», которую всегда мурлыкала на кухне госпожа Яйблочко, приготовляя нам с мужем ужин. При этом воспоминании у меня вздрогнуло сердце и на глаза навернулась слеза. Где же вы — тихие мирные времена всеобщей любви и, главное, — надежности! Скажите, зачем человеку свобода, если взамен он теряет ежедневный кусок домашней колбасы?

Спонсоры зашевелились в своих ложах, некоторые стали подпевать оркестру, другие переговаривались, а так как голоса у спонсоров куда громче и резче, чем у людей, до меня доносились их слова, хоть я далеко не все мог разобрать.

— Чего они там тянут?

— Если они не начнут, я самого советника выгоню на поле!

— Всегдашняя их бестолковость!

— А что сегодня будет на вечернем разводе?

— Я ему ответил: не суйся в мои дела, я тебе не младший патрульный…

— Ты чего к нам не заходишь? Я скучаю…

Слова эти были обыкновенными, и я впитывал голоса со странной смесью неприязни и любви — язык спонсоров, родной для меня, казался благозвучным и мелодичным, хотя мне приходилось видеть людей, которые готовы были заткнуть уши при звуке их голосов.

На середину поля выехал небольшой открытый автокар, на платформе которого стоял человек с микрофоном. Человек был одет в полосатый, прилегающий к телу костюм, поверх которого — металлический жилет, на голове кольчужная шапочка.

— Начинаем! — закричал человек, поднося микрофон ко рту. — Начинаем товарищескую встречу между «Черными Тиграми» из Сокольников и «Богатырями» из Мытищ!

Зрители в первых рядах начали кричать и хлопать в ладоши, будто им объявили какую-то интересную новость, а спонсоры замолчали и замерли.

В проходе справа от нас открылись деревянные ворота, и оттуда выехали мои новые товарищи — рыцари во главе с Муромцем. Их латы сверкали под ярким солнцем, копья были подняты к небу.

Следом за рыцарями на арену вышли пешие воины с мечами и щитами. Я узнал среди них Батыя и Гургена. Кто же их противники?

И как бы в ответ на мой немой вопрос отворились ворота на другой стороне стадиона и оттуда появились совсем другие рыцари.