Подземелье ведьм

Спонсор оказался в дурацком положении — он же не мог войти в дом. Так бывало со всеми спонсорами — им кажется, что они правят, но они не могут войти ни в дом, ни в шахту, ни зачастую на фабрику. Пока люди не истреблены и не все на Земле переделано под четырехметровых жаб, люди будут жить своей жизнью. Прощай, мой господин!

Я прошел на кухню и приказал поварихам, которые еще мыли посуду, чтобы Леоноре выдавали отныне по двойной порции. Поварихи принялись что-то нести о жулике — заведующем производством, об указаниях господина спонсора, но я не стал с ними спорить, а лишь добавил, что завтра проверю.

К моему удивлению, Сийнико ждал меня у лестницы.

— Какая такая Леонора? — спросил он ворчливо.

Спонсор держал в лапе коммуникатор. Разумеется, он слышал все, что я говорил, — коммуникаторы слышат сквозь стены. Я опять оказался слишком самонадеян.

— Сами вывели чудовище, — сказал я, — а кормить забываете.

— Какое из чудовищ ты имеешь в виду?

— Двухметровую девицу. И не понимаю, зачем она вам нужна?

— Зачем? Отвечу. Дело в том, что мы, как ты имел несчастье заметить, очень эмоциональны. Нам необходимо выплескивать энергию. Любое соревнование, особенно с элементом борьбы, нам интересно. Предприимчивые люди помимо боев гладиаторов возрождают, и не без успеха, борьбу, бокс и баскетбол. А так как кандидаток мало, я решил, не вывести ли мне собственную баскетбольную команду? Там, — он показал на второй этаж, — в инкубаторах, у меня лежат два десятка переростков. Не все же людям получать прибыль — пора брать все в свои руки. Через десять лет мои баскетболистки покорят мир и принесут мне миллионы.

— А сколько лет Леоноре? — спросил я.

— Двадцать. Она у нас самая старая, — сказал спонсор. — Хорошо, что ты следишь, чтобы повара не воровали. Вы, люди, ужасно вороваты. Для вас нет ничего святого. Все тащите… — Спонсор сжал губы. Ему было противно.

Больше таких откровенных бесед между мной и Сийнико не было.

Спонсор был занят в городе, прилетал поздно. С утра обходил лаборатории и проектные мастерские. Однажды прилетела на вертолете чета спонсоров, отобрала и увезла с собой гибрида. К тому времени уже вернулась надзирательница госпожа Фуйке, меня она игнорировала — и к лучшему, по крайней мере, я мог тоже не обращать на нее внимание.

За время, проведенное в питомнике для любимцев, я отдохнул, отъелся — ведь поварихи меня побаивались, а я их не разубеждал.

У Сийнико была неплохая библиотека. Он разрешил мне смотреть картинки в книгах в его кабинете. Я понял, что при всем своем уме Сийнико подвержен той же слабости, как и все спонсоры, — он не мог допустить и мысли, что любимец может читать, причем не только по-русски, но и на языке спонсоров.

Так что я не только рассматривал картинки, но и читал. Правда, из спонсорских книг многого не узнаешь — как правило, это книжки-гармошки про войны на неизвестных мне планетах, в которых некий господин Куйбивко обязательно поражает множество драконов или другой нечисти. Госпожа Яйблочко обожала раскладушки про одинокую и несчастную спонсоршу, которая скрывает свою красоту в ожидании достойного жениха, который в конце концов прилетает со звезд.

Когда я был любимцем, я читал эти книги, полагая, что все это — правда, и даже переживал за несчастную невесту. Теперь же я отбрасывал все эти книги в сторону, а искал на полках исторические труды или книги, говорившие о нас, людях.

Но о людях ничего не было. Словно и планеты такой — Земля — не существовало. И не было страны Россия, как и других стран, пейзажи которых я видел по телевизору, когда жил у хозяев.

Я привык к жизни в питомнике, а питомник привык ко мне. Сначала спонсор думал, что я буду помогать Автандилу, но меня генетика не увлекала. Зато я любил возиться с малышами, мы с ними играли в разные игры, я стал преподавать им физкультуру, стрельбу из лука и фехтование. Думаю, что я был популярной фигурой в питомнике.

Спонсор тоже привык ко мне. Как возвращался из города, часто звал меня, мы вместе ужинали, а потом он пускался в рассуждения и монологи, а я покорно слушал их. Впрочем, я узнавал от него не так уж много нового. Я знал, что у спонсоров были большие неприятности с милицией, которая не могла примириться со смертью милиционеров на стадионе, а без милиции спонсоры обойтись пока не могли. Пришлось увеличить жалованье милиционерам и выделять для них специальные пайки. А с продовольствием было и без того плохо. Трудности. Как бы не пришлось забраться в стратегические запасы!

Порой Сийнико не замечал меня. Я забирался в его библиотеку, которая располагалась за кабинетом, читал или рассматривал картинки. Сийнико ел, спал, отдыхал, писал письма, отдавал распоряжения, зная, что я нахожусь рядом, и не обращая на то внимания.

Зима в том году выдалась мягкой, но снежной.