Подземка

некая сила, Провидение, если хочешь. Я, конечно, многое на себя беру, но рискну назвать эту силу некоей живой

субстанцией, душой Земли, например.

      - И вы проповедуете поклонение этой субстанции?

      - Не совсем. Мы проповедуем поклонение всему живому. И особенно метро. Метро с большой буквы.

      - Хочешь сказать, что наше метро живое? - невольно улыбнулся я.

      - Да, - с упрямством фанатика кивнул Андрей. - Не смейся, Александр, не выставляй себя глупее, чем на самом

деле. Метро живое. И более того: является отдельным, самостоятельным, а главное - рукотворным организмом. Оно помнит

своего создателя, сохранило к нему тёплые чувства, только поэтому смогло приютить человека, когда наверху начался

Армагеддон. На поверхности всё против нас: жуткие твари, вещества, вызывающие мутацию, отравленная почва и воздух. А

здесь мы находимся в относительной безопасности. Метро словно зелёный оазис посреди раскаленной пустыни.

      - И за что же нам такая честь?

      - Не честь, Александр. Это благодарность Метро своим демиургам. То немногое что оно в состоянии сделать для

нас. Более того, не удивлюсь, если сейчас дух Метро находится в жесточайшем конфликте со всей планетой, требующей

нашего уничтожения. Метро пытается нас защитить. Берёт под своё крыло. Конечно, рано или поздно какая-то из сторон

затянувшегося конфликта победит. Я не берусь ставить на победителя. Я лишь надеюсь на то, что Метро удастся замолить

наши грехи, и Земля простит нас.

      - Ваша теория не лишена привлекательности, но зачем вешать столько собак на человечество? Да, мне не ангелы,

но в подавляющем большинстве вполне нормальные, я бы даже сказал милые особи. Мы любим друг друга, обожаем детей,

способны на самопожертвование. Можем прийти близкому своему на помощь, совершаем бескорыстные поступки. Возможно,

нам не повезло с теми, кто управляет, но почему этот ваш долбанный дух Земли вместо того, чтобы уничтожать всё

человечество, не грохнул пару-тройку президентов? Глядишь, те, кто пришёл бы им на смену, выучили бы урок, знали бы

как себя вести. Если этот дух и впрямь существует, он производит впечатление тупой и глупой скотины, кровожадного

монстра. Я бы на вашем месте не стал бить такому уроду поклоны. А метро... Ну, если оно и впрямь за нас, я не

премину сказать ему спасибо. Только я в этом сомневаюсь. Уж извините.

      Андрей посмотрел на меня, как на врага родины:

      - Вы святотатствуете, Александр.

      - Разве? Я православный человек. Вполне себе верующий. Урона моим убеждениям я не нанёс.

      - Вы пытаетесь нащупать или пробить брешь в нашей вере.

      - Ни в коем разе. Как упрямый человек другому упрямому человеку говорю: уверен на сто процентов, любой спор

оставит нас при своём. Предлагаю больше не развивать эту тему и заняться другими, более увлекательными вещами.

      - На самом деле вы оба и правы, и нет, - вдруг вмешалась в разговор Лило.

      Дотоле она молчала, у меня создалось впечатление, что наш спор ей малоинтересен.

      - Интересно, - с чувством превосходства протянул Андрей. - Мысль разовьёте?

      - Нет, - покачала головой девушка.

      - То есть как это - нет? - удивился хиппи. В его голосе прозвучало неподдельное детское расстройство, вроде

'нет, я так не играю'. - Позвольте полюбопытствовать, а почему?

      - Просто не хочу, - улыбнулась в ответ Лило. - Не обижайтесь. Вы ведь не обидитесь на девушку.

      Андрей озадаченно замолчал.

      - Ты это серьёзно или шутишь? - прошептал я на ухо Лило.

      - Здесь, по-моему, и одного шутника хватает. Не волнуйся, Саня, конкуренцию тебе я составлять не буду, -

сказала как отбрила она.

      - Яство готово, братие и сестры, - объявила тощая и страшная как смертный грех девица, выполнявшая обязанности

повара. - Приступим к трапезе.

      - Вот это дело, - радостно потёр руки я.

      Подружка очкарика раздала всем по глиняной плошке, разлила половником суп. Судя по всему, похлёбка была

вегетарианской, но что именно: какие грибы или корешки пошли в ход, я уточнять не пожелал, иначе мог бы остаться

голодным.

      К моему удивлению возносить молитвы никто не стал, а хиппи с такой скоростью заработали ложками, что даже

обогнали меня, а я всегда славился умением нажираться за считанные секунды. Ладно, в большой семьё зубами щёлкать не

принято. Я удвоил темп.

      Откуда-то с другого конца платформы к костру подошла наглая и развязная троица: крепкие и здоровые мужики в

телогрейках мышиного цвета, с лицами, не искажёнными интеллектом. В воздухе отчётливо запахло неприятностями.

Казалось обстановка наэлектризовалась, появилось скованность, напряжение. Пространство вокруг словно вымерло. Все

спешно попрятались в палатки. Разговоры умолкли. Воцарилась тишина. Даже Андрей будто потерял дар речи. От него

явственно исходили флюиды страха.

      - Обана! Привет, робята. Никак новички появились, - с улыбочкой, не предвещавшей ничего хорошо, сказал плотный

дядька с пудовыми кулаками.

      Судя по апломбу, с которым это произносилось, он был главным среди прибывших.

      - Да, Пантелей Семёныч, это новенькие, с Двадцатки. Их Шибздик тут поселил, - пригласивший нас к костру

очкарик снова стал заикаться.