Подземная лодка

Он велел молодой женщине с факелом встать у стены и принялся рисовать ее портрет. Портрет был не очень удачным, но, разумеется, куда ближе к действительности, чем работа Рына. Алиса предпочла бы, чтобы Пашка не демонстрировал свои таланты, но останавливать его – это значит еще более укрепить в упрямстве. Так что она терпела и ждала, чем это кончится.

Все племя глазело на Пашку. Принесли еще факелов, чтобы приезжему художнику было сподручнее. Пашка увлекся, очень натурально изобразил шерсть, скошенный лоб, маленькие глазки и даже шкуру, в которую женщина была закутана.

Минут двадцать он трудился. Потом отошел на два шага, склонив голову, обозрел свой труд и сказал:

– Готово. Принимайте работу.

Охотники вежливо смотрели на стену, потом хромой охотник сказал:

– Шкура похожа.

Охотники разошлись, а женщина поглядела на свое изображение и вдруг заплакала.

Ее подруга обняла натурщицу и повела прочь.

Алиса и Пашка остались одни.

– Ничего не понимаю, – рассердился Пашка. – Я же старался. Неужели моя картина хуже, чем эти детские каракули?

– Не знаю, – сказала Алиса. – Может быть, они не привыкли к таким рисункам.

– Да, – утешил себя Пашка, – им еще расти и расти, пока они поймут искусство.

Они вернулись к костру. Охотники подвинулись, освобождая им место. Пока жарилась медвежатина, молодые женщины спели гостям песню, а воины сплясали боевой танец, в котором они очень понятно изобразили, как охотятся на мамонта.

– Рын, – спросила Алиса, – а почему Пашкина картина вам не понравилась?

Рын ответил, что понравилась, но видно было, что говорит он это только из вежливости.

Алиса пристала: говори правду. И Рын, вздохнув, объяснил, что Пашка, к сожалению, не понимает искусства. Искусство должно показывать не то, что видишь, а то, что хочешь увидеть. Если ты рисуешь картину охоты, то зверь должен быть побежден. Если ты рисуешь человека, то человек должен быть красивым. Вот Алису Рын нарисовал красивой, а Пашка нарисовал Кы-ну очень некрасивой, он показал, что у нее на теле волосы, что у нее маленькие глазки и низкий лоб, но это же не искусство!

Может быть, Алиса не все тонкости речи Рына поняла, но главное было ясно: не быть здесь Пашке великим художником.

Охотники спрашивали Алису, как там, наверху, как охота, есть ли мамонты? И когда Алиса пыталась объяснить, что там уже совсем другая жизнь, что безволосые люди на мамонтов не охотятся, ее не понимали.

– А чего бы вам не вернуться наверх? – спросила Алиса. – Вас там никто не обидит.

– Обидят, – ответил Рын уверенно.

– Можно послать кого-то из вас, пускай поглядит.

– Нет, – ответил Рын. – Мы знаем. Безволосые охотятся на нас и очень мучают.

После обеда Алиса спросила:

– Пашка, а где фотография брата Гарольда? Нужно ее показать неандертальцам, может, они его видели.

– Правильная мысль, – сказал Пашка. – Я как раз собирался сходить на лодку и принести фотографию.

– И заодно принеси оттуда чего-нибудь вкусненького для наших хозяев.

– И об этом я тоже подумал, – сказал Пашка.

Он включил фонарь и пошел к лодке. Никто его не останавливал – нужно человеку куда-то сходить, его воля.

– И куда вы дальше? – спросил Рын.

– Вниз, – сказала Алиса. – У нас там дело.

– Нет, – сказал Рын. – Вниз нельзя. Внизу плохо. Внизу вас обидят.

– Но что там такое?

– Там царство Четырехглазого!

При этом имени все вокруг костра начали водить ладонями у лица – видно, отгоняли злого духа. Женщины завывали, дети плакали, а мужчины били копьями в пол и угрожающе рычали.

– Чем он опасен? – спросила Алиса. – Он дракон?

– Он хуже дракона. Дракона мы кус-кус, а Четырехглазый нас кус-кус.

– Людоед?

– Много наших людей погибло навсегда, попав в его царство, – объяснил Рын.

Тут вернулся Пашка с целой коробкой спелых яблок.

Неандертальцы сначала не хотели их есть, боялись, но потом, видя, как Пашка хрустит яблоком, последовали его примеру.

Ну и радость началась!

Алиса следила, чтобы и маленьким досталось, и старикам, которые выползли откуда-то из пещер. К счастью, Семен Иванович не пожалел яблок и всем хватило.

– Вот это вы будете есть каждый день, если подниметесь наверх, – сказала Алиса, которой очень хотелось, чтобы неандертальцы вернулись на поверхность.

– Но мы не знаем туда пути – давно уже обвалились все пещеры и забыты ходы, – сказал Рын.

– И не мечтай, обойдемся без этих красных шаров, – сказал хромой охотник. – Там безволосые. Там друзья Четырехглазого.

Пашка воспользовался паузой и вытащил фотографию Гарольда.

– Простите, – сказал он, протягивая ее Рыну, – вы не видели где-нибудь такого человека?

Рын взял фотографию, посмотрел на нее, и вдруг лицо его исказилось гримасой ужаса.

– Нет! – закричал он. – Никогда!

Другие неандертальцы, любопытствуя, что же так испугало смелого охотника, подходили, смотрели на фотографию, и при виде лица Гарольда Ивановича их охватывал ужас. Женщины тащили детей, прятали их в темноте, охотники потрясали копьями.

– Чего вы так испугались? – спросил Пашка. – Это фотография одного хорошего человека, энтомолога, мы его должны спасти. Вы что, фотографии раньше не видали?