Подземные корабли

Круглый синий шар, заключающий в себе плату, медленно опустился на глубину, и его поверхность вдруг взорвалась мелкими сверкающими чешуйками, тающими и перемешивающимися в густой плазме Живого металла. Крошечная плата сверкнула на мгновение и тут же превратилась в темнеющий сгусток, который переворачивался и формировался прямо на глазах!

Мэй подумала, что таким же образом мама Еника месит тесто, перемешивая его и переворачивая с боку на бок. Плазма ворочала темный сгусток в собственном нутре и придавала ему нужную форму. Она буквально вылепливала дракончика: вот появилась мордочка, похожая на вырубленную в серой скале маску; выросли ушки, открылись глазки; распахнулись крылья, к которым по одному добавлялись маленькие нижние маховые перья; вытянулись крепкие лапки, и на них тут же появились коготки; длинный хвостик сделал первое резкое движение. Плазма крутанула дракончика, словно пытаясь удостовериться, что все у нее получилось хорошо, и темно-серый сгусток с белыми всполохами внутри вынес новое творение наверх.

Там, в Храме, люди наблюдали, как из источника выходит новорожденный дракон.

А Мэй и Тигаки только что, в самом низу Храма, у прозрачной стены, видели, как на самом деле появляется дракон из платы!

– Это невероятно! Как будто Живой металл и на самом деле живой и делает роботов! – проговорила Мэй и приблизилась к стене. Приложила к ней ладонь и вдруг почувствовала, как плазма двинулась к ней. Густая, тяжелая, она тягуче провернулась, и около ладони вспыхнуло множество белых искр.

Мэй вскрикнула и отпрянула.

Тигаки, которая стояла немного в стороне, медленно произнесла:

– Но он и так живой. Живой металл и есть Настоящая Мать, я так думаю. Живой металл дает жизнь нашей планете и нам всем.

– Но мы же не рождаемся из Живого металла, – резонно заметила Мэй.

– Но мы живем благодаря ему.

– Откуда ты знаешь?

– Ты же видела сны о Настоящей Матери? Правильно? Я тоже их видела. Не такие, как у тебя, но похожие. Живая Настоящая Мать дает жизнь не только людям, но и роботам.

– Ладно. Так может быть. Пошли, вот наш ангар.

Мэй без труда нашла широкую дверь справа, у которой не было ни петель, ни ручек, и вообще она казалась лишь темным огромным квадратом на синей стене. Первый ключ легко вошел в квадратный разъем, и показалась светящаяся квадратная кнопка. Мэй нажала на нее – и нате вам! Проход в ангар открылся!

Круглые шары-сферы, казалось, только и ждали того, чтобы кто-то сел в них и полетел.

Чудесно!

– Вперед, Тигаки. Сейчас заберемся в Храм и вырастим собственного дракончика.

Глава 10 Люк. Драконы, Белая башня, лысый пророк

1

Из двенадцати машин, атакующих Тхана, вернулись только шесть. Ровно половина, включая Енси.

Остальные шесть сгорели и рухнули вниз, в лес, растущий на острове. Хорошо еще, что накрапывал дождик, а деревья наполняла влага, и потому обошлось без пожара. Люк еще долго оглядывался, когда его драконий отряд уносил крылья после проигранной битвы. Ибо сражение с Тханом они проиграли.

Можно было бы, конечно, продолжать атаковать древнего дракона, можно было биться до последнего, но Люк не захотел рисковать Енси. Почему это он должен жертвовать ради бессмысленной битвы собственной машиной и собственной жизнью?

Пришлось улететь.

Драконы подчинялись Люку беспрекословно, и в этом была невероятная прелесть. Несколько машин, подчиняющихся любому, даже самому слабому движению руки – это придает сил. Чувствуешь себя уверенным и непобедимым. До той поры, пока не столкнешься нос к носу с Тханом…

План у Люка был простым и ясным. Убить или хотя бы обезвредить черного дракона, забрать семью и унести их всех в Белый город. Там его родные оказались бы в полной безопасности, и у них была бы еда и одежда. А также дома, одеяла, посуда и много чего еще нужного и необходимого для жизни. А главное – Мэй была бы рядом…

Мэй…

Вспомнились нежные глаза светловолосой, покрытое крохотными коричневыми точками лицо (Мэй называла эти точки веснушками), мягкие губы, гладкая кожа щек. Девушка, которую он любил, предстала перед ним как живая. Живая и недоступная. Так близко и так далеко.

Тоска по Мэй мучила Люка, и временами он ловил себя на мысли, что продумывает путь домой. Кинуть бестолкового Енси и остальных драконов и вернуться к своим. Пусть медленные и уверенные в себе пророки сами разбираются с драконами.

Он бы так и сделал, если бы… Если бы не те послания, которые оставил Потрепанный Птах.

Люк верил в то, что не бывает ничего случайного, верил в предопределение всех событий. И раз он попал в этот Белый город, где его давний и забытый предок оставил столько посланий, он должен разобраться в этом. Должен и обязан. И потому Люк все еще на драконьей площадке обходит и осматривает обгоревшие, помятые машины.