Подземный корабль

Только на лестнице я понял, как устал за этот день, который начался так давно. Ирина Даниловна выскочила мне навстречу и принялась торопливо прощаться. Она уже сняла тряпки Крупской и была одета в черные брюки и серый свитер. Я вошел в спальню. Огромная, квадратная, низкая кровать стояла передо мной. Я откинул покрывало, лег на простыни цвета корицы от Kenzo, подумал, как все это хорошо, — и быстро заснул.

…Проснувшись утром, я сообразил, что салон "Британская империя" открывается только через два часа и можно никуда не торопиться. В ванной комнате нашлось поставленное на бронзовые курьи ножки корыто из полосатого мрамора, краны были в виде голов грифонов, горячая вода текла из одного клюва, из другого — холодная. Золотыми и фиолетовыми нитками были вышиты гербы на толстых белых полотенцах.

Потом выскочил на улицу, за два дома от себя нырнул в дверь под вывеской "Продукты", раздобыл там хлеб, сыр, чай, колбасу, а на обед — пиво и кусок мяса. Все в этом магазине показалось мне увлекательным и хорошим — круглые торты в кокосовой изморози, матовые сморщенные палки колбас и стеклянная клетка в углу, где девушка с каштановой челкой и нежным беличьим взглядом торговала карточками для мобильников. Впервые я понял, что есть особый кайф — на миг покидать свое убежище, зная, что в любой момент можешь снова нырнуть туда.

На кухне обнаружился парадоксальных форм кусок металла. Это был тостер, с ним удалось быстро разобраться и изготовить себе гренки. К открытию магазина все было помыто и убрано, постель постелена. Позвонил родителям, сказал, что мне удалось устроиться в Москве на работу и снять квартиру.

От нечего делать я стал разгуливать по "Британской империи". Итак — вокруг меня пять комнат. Офисная — самая маленькая и тесная из тех, что были в доме, теснее сортира. Там был компьютер, который позаботились подключить к Интернету, сейф, кассовый аппарат, машина, чтобы прокатывать пластиковые карточки и почти дошедший до финиша клубок шерстяных ниток, забытый Ириной Даниловной. От пола до потолка комната была загромождена альбомами, каталогами, папками с образцами тканей и кожи. Пожалуй, стоит изучить эти альбомы на случай, если забредет покупатель и понадобится ему что-то рассказывать.

В гостиной за дверями шкафа позднеелизаветинского образца обнаружились музыкальный центр, видеоприставка и телевизор Sony с плоским экраном и диагональю дюймов тридцать. Некоторое время я потратил, чтобы его подсоединить. Наткнулся на хоккейный матч НХЛ, досмотрел его до конца. Переключив канал, был посвящен в жизнь камышовых котов. Потом открыл высокие стеклянные двери и вышел на длинный балкон, выдававшийся вперед полукругом. Улица лежала направо и налево от меня, машины ездили по ней, ходили люди, и все это казалось ярким, как на картине, хотя день был туманным и влажным. Необыкновенным наслаждением было наблюдать за этой жизнью и вновь возвращаться в комнату.

День напоминал реку, спокойно текущую и прервавшую течение лишь один раз… В общем, позвонил Даев, чтобы проверить, на месте ли его новый сотрудник. Я начал объяснять, что работаю нормально, но пока не приходил ни один покупатель. Слушать это Даеву было неинтересно. Он сказал, что заедет ко мне на днях, и быстро закончил разговор.

Поздно вечером, проходя в спальню из бильярдной, я зачем-то включил телевизор. В темной гостиной расцвел экран, заметалась и заплясала певица в ярких розовых тряпках. Секунды две я ей любовался. Потом убрал и пошел спать.

На четвертый день такой жизни мне пришлось выполнить обязанности продавца. Явилась дама в короткой полосатой куртке с ватными огромными плечами. На голове у нее была заломленная на бок мятая кепка с козырьком, как в фильмах про беспризорников. На буром большом лице — зверский макияж. С расстояния больше чем пять шагов ее страшный рот, обведенный темно-фиолетовым, внутри закрашенный пурпурным, казался черным провалом. Но этот кошмар оказался безвредным. Моя клиентка спросила, хорошо ли учат в английских школах. Объяснила, что собственного ее внука на семейном совете было решено отдать в швейцарский пансион. Быстро выбрала гравюру "Архитектор Джон Ванброу показывает Чарлзу, третьему графу Карлайл из рода Ховардов, проект замка Ховард", заплатила 123 доллара и ушла. Брюки ее были расклешены, на каждом клеше имелась аппликация в виде черного человечка с растопыренными руками. Я описываю ее так подробно, потому что это был первый покупатель, которого мне довелось обслуживать, и последний, который появился в магазине "Британская империя".

Что-то у них там сломалось. Что-то пошло не по плану. Специально я приобрел скользкую кипу разнообразных глянцевых журналов. Быть может, мне попались не те, но никакой рекламы салона "Британская империя" там не было.

Даев так и не приехал ко мне. Через неделю я позвонил ему на работу. Мне сказали, что он уволился и на его место пока никого не нашли.