Поедательницы пирожных

Марьянов справедливо считал себя человеком сильным морально и физически, рассудительным, уравновешенным и стрессоустойчивым. Ему не раз приходилось бывать в сложнейших жизненных ситуациях, участвовать в конфликтах и скандалах, драться. Однажды его занесло даже на бандитскую разборку, которая закончилась стрельбой. И везде ему удавалось сохранить хладнокровие и присутствие духа. Но сейчас, впервые в жизни, Родион вдруг ощутил себя абсолютно беспомощным перед постигшим его несчастьем. Стоя на коленях возле неподвижно лежащей жены, он вдруг отчетливо понял, что не знает, как ему быть дальше.

«Необходимо взять себя в руки, встряхнуться, делать что-нибудь», — с отчаянием подумал Марьянов, но силы словно покинули его в эту минуту. Не хотелось ни думать, ни двигаться. Хотелось лишь одного — чтобы все происходящее оказалось дурным сном, кошмаром, который кончится так же неожиданно, как и начался.

Не придумав ничего лучше, Родион крепко ущипнул себя за ногу. Резкая боль мгновенно вернула ему волю и ясность ума. Марьянов встрепенулся и начал действовать. В первую очередь следовало убедиться, что Нона действительно умерла, хотя интуиция подсказывала, что это именно так и есть. На всякий случай он проверил пульс, послушал сердце, но признаков жизни не обнаружил. Зато его собственное сердце колотилось так, словно собиралось выпрыгнуть из тела и зажить самостоятельной жизнью.

Он снова начал звонить в «скорую», что-то объяснял, ругался и даже, кажется, матерился. Ему сказали, что бригада выехала и чтобы он прекратил истерику и оказал больным первую помощь.

Сев на пол и привалившись спиной к стене, Марьянов попытался унять дрожь. Обманывать себя не было смысла — и Лена, и его жена погибли, надкусив пирожное. И дело вовсе не в испорченном креме. Пищевое отравление не бывает столь стремительным. А это значит, что корзиночки были начинены каким-то сильнодействующим ядом.

Бог мой, но откуда здесь появилась Нона?! Если верить ее сестре, она в данную минуту должна была находиться у своей матери, на даче родителей! Когда она вернулась? Как оказалась в кладовке и что здесь делала?

Поднявшись и внимательно оглядев комнатку, Родион обнаружил около шкафа с лекарствами небольшой столик и компактное удобное креслице. Марьянов готов был поклясться, что этих вещей он здесь раньше никогда не видел.

— Я сплю и вижу сон, — пробормотал он и, обойдя тело жены, подошел ближе.

В кресле валялась хорошо знакомая ему сумочка, которую он купил супруге в Лондоне. На столике стояла бутылка с минеральной водой без газа, которую всегда пила Нона, лежала ручка и чистые листы бумаги. «Она что, кабинет себе здесь обустраивала?» — поразился Родион. Однако на столе находились еще кое-какие предметы, сильно заинтересовавшие его, — небольшой, с ноутбук размером, металлический ящик непонятного предназначения и маленький монитор, на котором статично висела какая-то картинка. У ножки стола валялся пульт, соединенный проводом с загадочным металлическим ящиком. Судя по расположению тела и направлению вытянутой руки Ноны, пульт выронила она, когда падала на пол. Так же, как выронила из другой руки недоеденное пирожное-корзиночку.

«Она тут что, в видеоигры какое-то играла?» — поразился Марьянов, зная стойкое отвращение жены к подобным развлечениям. Но это оказались отнюдь не компьютерные игры. Внимательно всмотревшись в голубовато-серый экран, Родион вздрогнул: он увидел на нем спальню на втором этаже, точнее — огромную кровать из карельской березы, на которой не так давно резвилась пьяная Нателла. Но в данный момент кровать была пуста, и лишь смятое белье напоминало о происходивших там недавно баталиях.

Тут вдруг Родион спохватился, что, кроме двух мертвых женщин, в доме есть еще одна живая, которой необходимо все рассказать и как-то объяснить. «Живая ли? — вдруг мысленно ужаснулся Марьянов. — А что, если Нателла тоже лежит где-то в доме на полу, с почерневшими губами и желтым лицом? Вот, наверное, почему ее так долго не было слышно!»

Мигом забыв о картинке на мониторе, Родион выбрался из кладовки и бросился наверх. В спальне Нателлы, ни живой, ни мертвой, не оказалось. Зато из ванной комнаты слышался звук льющейся воды. Подойдя к двери, Родион настойчиво постучал, потом громко крикнул: «Нателла!» Однако ответа не получил. Покрутив ручку, и убедившись, что ванная заперта изнутри, Марьянов с содраганием подумал, что ему придется снова вышибать дверь, за которой, с большой долей вероятности, он наткнется на очередной женский труп с теми же жуткими признаками непонятной смерти.