Поедательницы пирожных

Еще его мучила странная раздвоенность. Умом он понимал — Лена и Нона умерли, поделать с этим уже ничего невозможно. Но что-то внутри протестовало, не давало смириться с тем, что женщин, которых он в разное время любил, которые составляли неотъемлемую часть его жизни, больше нет. Он пока не мог думать про них в прошедшем времени — так, как будто их не существует.

Больше всего на свете ему хотелось вытащить изо рта жены кусок пирожного. Но он так и не смог заставить себя к ней прикоснуться. Пирожные. Корзиночки с кремом! Они во всем виноваты. Вероятно, с ними что-то не так. Это не может быть просто испорченный крем. Испорченный крем, для того чтобы отравить человека, должен прежде всего попасть в желудок. А если, едва коснувшись языка, он сразу же убивает, значит, он отравлен.

Родион вспомнил, что пирожные привез с собой именно он. Из офиса. А в офис их доставили по заказу Нателлы… Неужели Нателла действительно заранее спланировала убийство?! И кого она хотела убить? Уж, наверное, не родную сестру и не Лену Божок. Но не его же! Или его? Но за что?!

Вероятно, все пошло не так, как было задумано, поэтому она в панике убежала. Или все было задумано именно так? Знала ли Нателла, что Нона вернулась и заперлась в кладовке? Или не знала?

Марьянов потер руками виски и закрыл глаза, прислушиваясь. «Скорая» все не ехала. Ему это казалось диким, хотя он неоднократно слышал, что между экстренным вызовом врачей и их приездом может пройти минут сорок или даже час.

Чем больше Марьянов размышлял, тем яснее ему становилось, что ситуация, в которой он очутился, кем-то подстроена. Подстроена ловко и со знанием дела.

Ведь как выглядит все происшедшее со стороны? Состоятельный мужик в своем загородном доме и две внезапно умершие там молодые женщины. Причем одна из них — законная супруга, с которой в последнее время у него были весьма натянутые отношения, что легко выясняется, а другая — бывшая любовница, что тоже установить несложно. Отравленные корзиночки с кремом, сбежавшая свояченица… Вполне достаточно, чтобы Марьянова поместили в КПЗ.

При мысли об отравленных пирожных у Родиона противно защекотало в животе. Пирожные из офиса привез действительно он сам. Хотя заказала их Нателла. Но кто об этом знает? Кроме того, совсем недавно в клубе «Великий сыщик» как раз обсуждалось вымышленное убийство, совершенное с помощью отравленного пирожного. А в этот клуб его практически заманили! Может быть, специально? Чтобы потом очернить, ткнуть следствию в нос, что вот-де он, Родион Марьянов, замышлял злодейство и, когда услышал историю о Виссарионе Григорьевиче Беляеве, немедленно ухватился за интересную идею. А о том, где добыть отраву, он наверняка выведал у Триллера, к которому накануне ездил, чтобы в теплой дружественной обстановке побеседовать о ядах.

Все было против него. Родион подошел к накрытому столу и уставился на стоящую с краю тарелку с двумя корзиночками. Он точно помнил, что сначала их было четыре, он лично вынимал сладости из упаковочной коробки и укладывал сюда. Сам он к ним не притрагивался. Нателла только пила и ничего не ела. Одно пирожное взяла Лена.

Но сколько их оставалось в тот момент на тарелке, он не заметил.

Родион напрягся, пытаясь в мельчайших подробностях вспомнить все, что происходило в тот момент. Вот она откусывает кусочек своего любимого лакомства, встает, делает несколько шагов — и умирает. Вон там, на полу, валяется недоеденная корзиночка. Теперь Нона. Картина очень похожая — надкусанное и недоеденное пирожное. Другой вопрос — то ли это пирожное, что он привез из Москвы? Вдруг у Ноны, которая последнее время была весьма неравнодушна к сладкому, из-за чего начались даже проблемы с весом, имелись свои запасы? Нет, вряд ли. Корзиночки с кремом — продукт скоропортящийся. Кроме того, арифметика простая. На тарелке не хватает двух корзиночек, и две женщины мертвы. Пардон, но каким образом одна из корзиночек попала в руки Ноны? Если Нателла знала, что в пирожных яд, она должна была предупредить сестру. Выходит, она не знала?

А этот прибор, за которым, услышав о несчастье, произошедшем с сестрой, бросилась Нателла… Кем он был установлен? Ею самой или кем-то еще? Вопросы наседали на него со всех сторон, как воины, которых он не мог сокрушить.