Поединок

Агент — сопливый недоросль — пытается сгладить инцидент, напоминая мне, своему клиенту, заручившемуся таким грозным прикрытием, что в законную силу сделка вступает лишь после регистрации, а до этого момента у нас есть еще время поговорить обо всем за пределами нотариальной конторы.

Мы покидаем нотариуса. На лестничной площадке стратег, размахивая перед моим лицом ладонью с растопыренными веером пальцами, втолковывает, что не намерен отступать от полученных инструкций. Тем временем его подельник, проверив подступы к подъезду, дает знак, что можно выходить: чисто. Настюха, стоящая рядом словно в безмолвном потрясении, неожиданно заявляет бандиту, что не отпустит его от себя ни на шаг. Тот усмехается: у него, мол, и в мыслях не было куда-то исчезать. Все вместе, по словам бандита, мы сейчас едем в ГБР, где получим остальные деньги, а уж потом они отвезут нас в банк или домой — куда мы пожелаем. Вместе с деньгами, в целости и сохранности.

Не успеваем мы с Настюхой расположиться на заднем сиденье, как она, бледная от страха, делает мне знаки руками, что надлежит понимать как руководство к действию. Да я и сам знаю, что деньги пора уже забрать. Хватит. ЧБШ свою задачу по их сохранению выполнил. Стратег — за рулем. Подавшись вперед, трогаю его за плечо:

— Слышь, давай сюда бабки.

Бандит не отвечает, глядя на дорогу, и лишь гуляющие на его скулах желваки свидетельствуют о том, что он меня все-таки слышит.

— Давай бабки! — хлопаю его по плечу. — Ну! Я сказал — давай!

И тут впервые за время нашего знакомства подает голос второй ЧБШ.

— Ты чо, не понял? Мы же — бойцы, у нас — приказ. — Он оборачивается и смотрит на меня высокомерно и презрительно, словно на полное ничтожество. Глаза у него пустые и холодные.

— Подожди, давай разберемся, — я словно обрадован возможностью завязать разговор. — Сегодня вы работаете с нами — так? Значит, должны делать то, что мы вам говорим. Разве нет?

— Нет! Мы не работаем с вами. И ничего не должны…

Все. Разговора по душам не получилось. Остается запасной вариант.

— Останови машину! — ору во всю глотку, больше инстинктивно, нежели расчетливо понимая, что столь резкий перелом в поведении может произвести впечатление даже на толстокожего негодяя. — Останови — быстра-а-а!!!

Для пущей убедительности я цепляюсь в локоть стратегу и что есть силы пытаюсь оторвать руку от руля. Второй ЧБШ вбивает мне в грудь кулачище, так что трещат ребра, но я не выпускаю бордовую ткань из цепко сжатых пальцев, пока машина, резко сбавив скорость, не прижимается к обочине.

— Давай деньги! — буквально приказываю. — Бы-стро да-вай день-ги…

— Заткнись, или я тебя порву, — сдерживая закипающую ярость, предупреждает стратег. — Чо ты разорался, тебе же сказано, у нас приказ, мы — пацаны, за нас взросляки думают. Нам — говорят, мы — делаем. Приказ. Понимаешь ты или нет?

— Кто вам приказал?

Стратег ухмыляется: мол, так мы тебе и сказали. Второй ЧБШ — в кожаной куртке, — нахмурившись, сопит, словно терпит мою умопомрачительную наглость из последних сил, но вот-вот сорвется и тогда уже за себя не отвечает.

— Кто?! Щавель?

— Ну, допустим, — после короткого молчания соглашается бандит за рулем.

Из кармана его пиджака торчит антенна мобильного телефона.

— Звони ему! Звони сейчас же! Быстро!

— Слышь, я тебе последний раз говорю нормально: не ори. Больше — все, без предупреждений.

— Ну, хорошо, не буду. Позвони Щавелю. Или набери мне номер — я сам с ним поговорю. Не дашь трубку — значит, я выйду. Позвоню из автомата.

Это незатейливый блеф. Своего телефонного номера Щавель мне не оставил, но едва ли об этом знают братки. Тем не менее по их лицам я вижу, что выпускать меня из машины — а самому мне не выбраться из нее, это же двухдверная «восьмера» — они не торопятся.

— Смотрите, ребята, все просто, — пытаюсь я представить им логические обоснования своей правоты. — Вы работаете у Щавеля — так? Мы с ним договорились о том, что он сегодня меня прикрывает. Он за меня впрягся, вас прислал. Так? Мы договорились с ним, что после нотариата я ему позвоню. И теперь вы не даете мне это сделать. Ну ни хрена себе прикрытие! Короче, или давай трубу, или выпусти, я позвоню из автомата. Расскажу Щавелю о том, как вы тут нам помогаете, — даже, блин, позвонить нельзя.

Стратег вопросительно смотрит в лицо напарнику: что, мол, будем делать? Тот пожимает плечами: поступай как знаешь. И тогда стратег, достав трубку, с характерными булькающими звуками электроники нажимает на ней кнопки:

— Это Серый… Все нормально. С нотариусом развели, бабки перебили, рулим дальше… У меня… Двадцатка… Тут барыга наш с тобой потолковать рвется. Не знаю. Говорит, вы договаривались.

Не поворачиваясь в мою сторону, ЧБШ — теперь уже известно, что его кличка Серый, — передает мне трубку небрежным движением руки за спину.

— Алло, кто это?

— Кто надо. Какие проблемы? — бесцветный голос в трубке подсовывает мне размытый образ Щавеля.