Поединок

Куда же теперь — без допинга, без денег? Рынок тротуаристов на Невском опасен для жизни. На Некрасовском меня уже раз отволтузили — хорошо хоть не до смерти, хотя, похоже, норовили как раз до нее. На Некрасовский можно идти за товаром только вчестняк. Черных не швырнешь. Остается вновь Жора. А потом? Потом суп с котом. Чего-нибудь — денег или дряни — все равно добуду. Не может быть, чтобы в таком огромном городе я остался ни с чем.

Жора, подлая его душонка, словно паук, расставивший сети в ожидании жертвы, сидит на обычном своем месте за бутылкой минералки, полистывая газетку. Ни дать ни взять — тихий служащий в обеденный перерыв. И не простой, а из навороченных: под рукой трубка мобильного телефона.

Поздоровавшись, присаживаюсь напротив.

— Примолотила меня твоя чума, Жора, так, что всю ночь на стенки кидался.

— Перебрал, наверно, — сочувственно предполагает Жора. — Если не перебирать, то все нормально. Никто пока не жаловался, ты первый.

— Да я не жалуюсь. Денег только вот не вернешь. За сутки все упорол.

— Ну, тогда конечно. Шутка ли: брал на неделю, а слупил за сутки. Тогда ничего удивительного. А что ж ты хотел, милый ты мой. Тут не только галюны — тут можно что угодно получить. А можно и вообще сгореть начисто.

— Короче, Жора, давай еще.

— Ну, пожалуйста. Сколько тебе?

— Да с десяток колес.

— Ну, возьми. Плати — и бери. — Жора проницательно исследует мое поведение, не спеша пошевеливаться, чтобы достать товар.

Зато я демонстративно погружаю руку в карман.

— Так что — давай, что ли?

— Давай, — не отказывается Жора. — Давай деньги — бери товар.

— Да ты чо — не веришь мне, что ли?

— Ну почему, верю. Только у меня принцип: в долг никому, и деньги — всегда вперед.

Да, Жору голыми руками не возьмешь. Тертый он калач, этот Жора. Чтоб он сдох. Придется брать его на испуг.

— Слушай меня, Жора, слушай внимательно. Сейчас ты отдашь мне все, что есть в твоих поганых карманах. Бабки и товар. А если ты не сделаешь этого — тебе здесь больше не сидеть. Это во-первых. А во-вторых, — пользуясь замешательством противника, выхватываю прямо у него из-под носа телефонную трубку, отведя ее подальше в сторону, — а в-третьих, сучий ты потрох, прямо сейчас я позвоню на Литейный, в отдел незаконного оборота наркотиков, и через пять минут сюда подвалят добры молодцы на автоматах. И настанет тебе, Жора, полный пиздец. И никуда ты от меня не скроешься, я от тебя ни на шаг не отстану. А если побежишь — я за тобой побегу. И по телефону буду корректировать добрых молодцев. Ну как тебе мой план? Еще скажи, что не нравится.

Места моего безбоязненного появления во чреве великого мегаполиса потихоньку сокращаются. По Невскому в сторону Адмиралтейства уже нельзя: там могут поджидать бойцы Щавеля. На Невском в районе площади Восстания светиться отныне также противопоказано: в момент срисуют чеченские агенты. По улице Восстания тоже лучше не ходить: она ведет в края, пребывающие в постоянном напряжении от близости Большого дома и «Крестов». Стало быть, для того чтобы пробраться домой, мне надо, направившись сейчас по Лиговке, вырезать дугу, покруче забирая вправо. А может, на метро? Вполне годится и этот вариант, только вначале — заглотить колесо айса. А потом хоть на Луну. Любыми путями и транспортными средствами. Минуя, впрочем, опасные места. Ну, где тут можно купить бутылочку водицы — запить таблетку от головной боли? Вот в этом магазине, наверное, и в стакан нальют. Точно.

Заправившись панацеей, моментально вдохнувшей в душу острейшее ощущение счастья и вкуса к жизни, выхожу обратно на Лиговский. До чего же здорово! Нет среди человеческих символов общения таких, посредством которых можно было бы передать всю гамму красок этой поистине внеземной эйфории. Это просто какое-то суперблаженство…

— Слышь, закурить не будет? — Сзади кто-то грубо хватает меня за плечо.

Вечно каким-то подонкам неймется обломать мне кайф. А пошли вы все на хрен! Да и мне бы надо сматываться. Тем более что от «Кэрролса» я недалеко ушел. Опасно тут. Надо было сразу уносить ноги подальше. Неужели так приперло, что не мог потерпеть десять минут?

Не оборачиваясь, ускоряю шаг.

— Э, ты чо — оглох? А ну стой!

Похоже, я вляпался. Бежать! Быстрее!

Однако, прежде чем я успеваю стартануть без оглядки, меня останавливает, обвившись вокруг горла, сильная ручища одного из преследователей. Второй, явный бычара, угрюмолицый, коротко остриженный, в спортивном костюме и практически без шеи, обойдя меня спереди, без всяких слов наносит жуткий удар под дых, от которого из глаз брызжут слезы, а живот словно законопатили. Воздуху! Хоть глоток! В глазах — помутнение…

Безвольно обмякнув, оседаю в объятьях одного из бандитов. Другой тем временем бьет меня еще раз. Не успеваю понять, куда именно, — потому что отключаюсь. Кажется, захлебнувшись струей из газового баллона.

Диспетчер