Поединок

— Будешь рано, коль служба безопасности как неуклюжий медведь ворочается. Где Волков? Новый год сегодня встречаем. Надо бы все объекты как следует проверить.

— Все будет выполнено, товарищ полковник! Что касается подполковника Волкова, он убыл в Москву. Есть хорошие новости.

Шилов со строгим любопытством посмотрел на Мельникова.

— Надеюсь, командир части имеет право кое-что знать?

— Только с вашей стороны не должно быть никаких действий.

— Я и так уже два дня бездействую, — досадливо заметил Шилов. Он намекал на дни, проведенные в командировке. — Докладывайте!

Мельников доложил.

— Козырев?.. Козырев?.. Это лейтенант-пехотинец, что ли?

Александр Васильевич увидел, как резко побагровел у Шилова фронтовой ожог на шее. Полковник торопливо снял телефонную трубку и попросил соединить его с отделом кадров.

— Товарищ полковник, я ведь просил... — поспешил Мельников.

— Не учите, капитан! — отрубил Шилов. И в трубку: — Это ты, Владимир Сергеевич? Зайди срочно ко мне.

Через несколько минут в кабинет вошел подполковник Сахаров.

— Что тебе снилось, дружище?

— Да... ничего, — Сахаров старался говорить спокойно, а сам напряженно смотрел в строгие глаза Шилова.

— Раззявы мы, Сахаров! Словом, так. Иди сейчас с капитаном и расскажи ему, как ты завербовал лейтенанта-пехотинца. Только все расскажи. Как когда-то мне. — И Мельникову: — Не сомневайтесь, капитан, подполковник только к спортсменам слабовольный. В других вопросах на него смело можно положиться.

Рассказ Сахарова Мельников слушал с вежливым вниманием довольно спокойно. Но когда Владимир Сергеевич поведал, как некий местный врач Приходько посоветовал ему ехать в отпуск в Москву, а не на юг, затем случайно с ним встретился на стадионе «Динамо» и там сообщил о талантливом футболисте Козыреве, заканчивающем училище, и даже свозил туда, поддев за живое, дескать, нельзя ли этого Козырева заполучить в их часть — Александр Васильевич заволновался. Он понял, что врач Приходько — «птица залетная». Да, полковник Шилов был человек дела. Он сразу навел на нужную тропу.

— В какой больнице работает Приходько? — спросил Мельников.

— В первой. Та, что по улице Интернациональной.

— У него машина есть?

— Есть. Кажется, «Победа».

Александр Васильевич все сильнее волновался.

— Вы не могли бы хоть примерно обрисовать Приходько?

— Я не художник... Тучноватый. Широколицый. Лет пятидесяти. Рост средний. Может быть, выше среднего.

Приметы совпадали с теми, что сообщил Яковлев. Приходько был похож и на водителя, который вез Маркина. Если, конечно, с того «сбрить» усы да бороду. И Мельников не сдержался:

— Как же вы так сблизились с Приходько? Как доверились ему?

— Болельщики мы. Честь по чести...

— Вот вам и честь по чести. Знаете, есть пословица: с медведем дружись, а за ружье держись. — Сказав это, Мельников густо покраснел. Он невольно скопировал Волкова. А Сахаров сидел, опустив голову. — Владимир Сергеевич, вы лично разговаривали с Козыревым, когда предлагали ехать к нам в часть? Как думаете, тот Козырев и что у нас — одно лицо?

— А как же иначе?.. Я его сразу узнал.

Вечером Мельников доложил важную новость Игнатенко.

— Отлично. Вы подтвердили, что мы на правильном пути.

— Как?.. Вы уже знаете о Приходько?

— Знаем. Но только то, что номер его «Победы» СТ 38-45. Ваши сведения очень ценны. Нам не придется метаться от объекта к объекту, — успокоил Мельникова Иван Иванович.

— И каково ваше решение? — спросил Мельников.

— Решений никаких. Будем ждать Степана Герасимовича. Следы ведут в больницу, но туда пока ни шагу!

36 Странная кража

Степан Герасимович встречал Новый год дома. Побывал на службе, сдал на экспертизу прихваченные волосинки, а утром первого января, после завтрака с женой, уехал в Подмосковье, где дислоцировалось училище, откуда прибыл Козырев.

Ирину, девушку, написавшую Козыреву письмо, удалось разыскать быстро. Растерявшись, она стояла у приоткрытой двери. Смугловатая, с агатовыми глазами. В ней было что-то от восточных красавиц. В квартире чисто, уютно.

Видя, как следит за каждым его движением Ирина, Степан Герасимович улыбнулся:

— Я, Ира, гость незваный и вряд ли желанный, но раздеться не мешало бы. Жарковато у вас.

— Да, да. Раздевайтесь. Извините меня!

Волков снял шинель, шапку и повесил на вешалку. Ирина не спускала с него внимательных, настороженных глаз.

— Теперь можно и поближе познакомиться, — присаживаясь, сказал гость. — Я из госбезопасности. — Он показал ей свое удостоверение. Ира, я правду о Викторе ищу. Сохранилось его письмо?

Она колебалась.

— Да. Не сожгла.

Волков прочитал письмо и все понял. Ира оставалась тем единственным звеном, которое еще связывало Степняково с училищем. Эту нежелательную связь надо было разорвать.

— Виктор всегда печатал письма на машинке?

— У нас с ним не было раньше переписки. Правда... — девушка помолчала. — Мы с Виктором однажды поссорились. Я поняла, что погорячилась и написала ему записку. Он сохранил ее.

— Спасибо, Ирочка! Не затрудню, если придется еще раз обратиться?

— Пожалуйста. Я дома всегда после шести.