Поединок

— Он? Он всегда был слишком высокомерен, слишком честолюбив, чтобы замечать меня. Я был для него лишь мимолетным объектом шутки или опыта... Я был слишком мелок для него, хотя мог быть всем...— глаза человека недобро сверкнули.— Я видел его, я наблюдал за ним, я знал о нем почти все: все его подвиги, всех его девчонок, почти все... И я боялся его — и за это ненавидел. Я хотел быть таким, как он. Я хотел быть рядом с ним... Но я был слишком скучен и слишком мелок для великого Скорпиуса Малфоя...

— Кто вы?— Лили знала, что в ее глазах сейчас не меньше страха, чем ненависти в темных глазах похитителя.

— Я тень, я спящий враг, у которого не было сил остановить Малфоя, когда он мучил ту, что я любил... Да, это была любовь, и когда он ее бросил, я был тут как тут, рядом, чтобы поддержать... Но он не успокоился, а она не забыла. Чем он так ее пленил?!— незнакомец с угрозой смотрел на Лили.— Чем?! Он топтал ее, а она лишь терпела, говоря какие-то заумные глупости... и я смирился, я забыл...

— А потом в моей жизни появилась Она...— казалось, что начав говорить, этот метаморфомаг не мог уже остановиться.— Прекрасная, неповторимая, умная, веселая... Ее глаза ранили в самое сердце и исцеляли душу... Мы подружились, потом влюбились... Как это было прекрасно: она была моей. Только моей, я так радовался, потому что этот наглец, твой Малфой, не знал о ней и не мог ее получить... Мы собирались пожениться... И тут ее троюродный брат, наследник ее сильного и властного дяди, погиб. Глупец! Он игрался с темной магией... Доигрался... Ее дядя испугался, что станет известно, что его сын был темным магом... Это бы бросило тень на его империю, что набирала силы... Это бы могло лишить его власти... И он решил скрыть то, что Маркус погиб.

— Маркус?

Похититель никак не отреагировал на ее слова.

— И он пришел ко мне. Он поставил условие: я женюсь на его двоюродной племяннице, сироте, которую он воспитывал, только если соглашусь стать его сыном. Встать на место его сына. И я согласился, потому что ничего не терял. Я становился наследником великой империи, сильной фамилии. Я получал силу, которой у меня никогда не было. И я получал ее, Элен... И я стал им. Я стал Маркусом Картье, восемнадцатым графом Деверо...

— Но как...?

— Очень просто: я стал метоморфомагом. Ради нее, ради того, чтобы быть с ней. Это было сложно и стоило больших сил. Я не стал настоящим метоморфом, хотя бы потому, что для них превращение — дело легкое, не стоящее сил и времени. Я же устаю, меняясь, я чувствую, как метаморфомагия забирает мои силы... Поэтому я не всегда хожу в обличии Маркуса. Хорошо, что мы были с ним похожи...

— Но зачем тогда вы...?

— Да, Малфой. Я ошибся, очень ошибся. Оказывается, Элен не была моей. Никогда! Потому что этот аристократ уже коснулся ее, до меня... Она была с ним, хотя не знала ни его имени, ни его лица... Лишь цвет волос — серебро... И глаза! Эти дьявольские глаза, которые стоили ее глаз! И она не забыла его... Я узнал это, я видел это в ее глазах, я слышал это, когда она выпила Сыворотку Правды...

— Но это запрещено!

— Нет ничего запретного для Маркуса Деверо, советника Министра,— улыбнулся похититель, хмыкнув.

— Но вы не Маркус Деверо!— Лили зло посмотрела на своего мучителя.

— Нет, но это уже неважно...

— Кто вы?— в который раз спросила девушка, уверенная, что так и не получит ответа.

Но тут человек стал быстро меняться, словно смывал краску с лица или снимал парик: волосы, глаза, нос, подбородок. Лили смотрела на него с испугом, не веря в то, что видит.

— Ты?!

Поединок.

Она проснулась с навязчивым чувством, что сегодня что-то произойдет.

Ну и ладно, пусть произойдет! Хоть какое-то разнообразие в этой скучной английской жизни!

Женское чутье ее еще никогда не подводило, поэтому она потянулась в постели, улыбаясь потолку.

О, как же ей надоели эти панорамы античных героев, которыми были расписаны потолки в этом доме! Это же можно свихнуться, просыпаясь каждое утро и глядя на полуобнаженные тела каких-то там богинь. Она даже не хотела признаваться, что знает всех этих богинь по именам и родственным связям…

Она протянула руку, чтобы толкнуть в бок спящего мужа. Так, понятно. Этого чуда точно уже не произошло: как обычно в последнее время, его уже не было. Или еще?

Наверное, однажды она соберется взорвать английское Министерство магии, причем без палочки — одним своим взглядом. И заодно — этот дом, что достался ей по наследству от родителей.

Сколько они, ее родители, тут прожили? Неделю? Месяц? Насколько она могла их вспомнить, — они погибли, когда ей не было и шести лет — то мама не особо любила английский климат, поэтому большую часть года они проводили на континенте…

И почему ему так нравится этот дом?

Девушка усмехнулась, вспомнив восторженные глаза мужа, когда они сюда приехали… Спасибо, дядюшка… Мало того, что все свое детство я училась и общалась только с твоим немного сдвинутым сыночком, так и теперь, когда я должна быть навсегда свободна от тебя, ты сумел меня засунуть на осторов, в этот скучный и до нервного напряжения тихий дом…