Поединок крысы с мечтой

Словом, ничего революционного или контрреволюционного – лишь пожелание, чтобы Россия вдруг не превратилась в Туркмению. Вместе с двумя Президентами, уходящим и приходящим, ту же бумагу в качестве гарантов подписывают еще несколько губернаторов, пара кремлевских чиновников и олигархов, включая Бориса Платоновича Эленского и банкира Александра Духона (подозрительно смахивающего на alter ego одного из соавторов данного романа). Каждый из подписантов получает, помимо экземпляра документа, еще и право обнародовать его, если Россия таки скатится к самовластью...

Будь роман юмористическим, упомянутый сюжетный посыл еще можно было бы принять. Однако авторы романа, раскручивая интригу, предельно серьезны и возводят свою уязвимую – по всем статьям – фабульную постройку вокруг ими же придуманной филькиной грамоты. Почему-то все персонажи (и положительные, и отрицательные) придают этому реестру благих пожеланий невероятное значение.

Более-менее симпатичные персонажи, в число которых ближе к финалу попадает даже дочь главы государства (Наташе «в ее достаточно раннем возрасте, уже были близки идеалы свободы и демократии»), всеми правдами и неправдами хотят вывезти из страны хоть пару экземпляров Меморандума и обнародовать. Так-сяк омерзительные персонажи, которые мечтают о реставрации сталинизма с президентским лицом (к этим деятелям относятся директор ФСБ Любимов и советник нынешнего Президента Смирнов), пытаются ликвидировать документ, видя в нем невероятную опасность для своих карьер.

Что дальше? Раздаются выстрелы, звучат взрывы, агенты ФСБ по всей Европе преследуют отважного экс-журналиста Багрянского (смахивающего на alter ego второго из соавторов), вывозящего на себе Ту Самую Бумагу. В конце Президенту требуется сделать выбор: с кем он? С озверевшими силовиками? С прогрессивным человечеством и дочкой Наташей? Идти на третий срок или нет? Финал открытый, но авторы, конечно же, надеются на лучшее...

Очень понятно, по какой причине «Вагриус» тиснул роман неслабым двадцатитысячным тиражом: все-таки олигархи с именами (пусть и бывшие) в нашей стране не так уж часто балуются беллетристикой; при соответствующей рекламе и раскрутке книжку, пожалуй, можно продать (правда, раскрутить книгу до небес «Вагриусу» пока не удалось). Понятно, отчего в эту телегу впрягся Краснянский: приятно же, черт возьми, вообразить себя хоть и виртуальным, но супергероем, от которого в какой-то момент зависит судьба страны.

Нетрудно догадаться, почему в проекте решил участвовать Смоленский: по сюжету именно Александр Духон оказывается «ключевой фигурой» в главном эпизоде, связанном с конференцией подписантов во Франции (само собой, Духон здесь на высоте). Кроме того, Смоленскому уж очень хотелось крепко приложить коллегу по олигархической тусовке – того самого, что носит прозрачный псевдоним Борис Эленский. Беда, однако, в том, что и тот, и другой соавторы взялись за написание романа, даже в минимальной степени не обладая литературными способностями. Из-за чего чтение этого шестисотстраничного тома превращается в муку мученическую.

Если не считать Духона с Краснянским и Эленского, прочих фигурантов даже персонажами трудно назвать: эти люди-тени лениво перемещаются, не оставляя после себя следа. Авторы тратят массу усилий, вводя в повествование киллера Костю и сыщика Смирнягина – и все для того, чтобы бросить их на полдороге, убив первого и оттеснив на периферию второго. О психологической достоверности диалогов и речи нет. «Из этого посыла, да и ради других нюансов, мы сделали отличный от вашей точки зрения вывод...» И еще цитата: «невидимая часть айсберга, объясняющая приводные ремни механизма выбора». Это и трезвому политологу невозможно выговорить, а ведь так у горе-романистов, между прочим, объясняются друг с другом подвыпившие чекисты в сауне!

Отношение к языку у соавторов примерно такое же, как у Тамоникова. Но если автор «Обета на крови», похоже, вообще никогда не сталкивался с русским литературным, то Краснянский со Смоленским, вероятно, когда-то его знали, но успели основательно подзабыть. «Мозги насквозь пропахли разборками», «экземпляр утоления его амбиций», «ситуацию, выплеснутую на него в пьяном угаре» – эти и подобные перлы, рассыпанные по тексту, навевают зеленую тоску. Да, спасение страны от тоталитаризма – дело благородное, но кто бы ее заодно спас от тотальной графомании?

2006

IV Бы или не бы?

А на кладбище все спокойненько