Поединок. Начало

К этому моменту у меня была выписка платежа из офшора. Со слов генерала Крупина, это оценка «удовлетворительно». Он мне пояснил, что контрольные службы их министерства обороны очень хорошо оперируют анонимками. То есть их нельзя использовать как доказательства при следствии, в суде — тем более. Но как «сигнал» для компетентных органов данные виды сообщений о преступлениях никогда не остаются без внимания. Хотя это нам никак и не помогало, использовать это мы даже не думали, только как крайнюю меру — хорошую, надёжную меру. В США граждане любят писать анонимки, а в ГРУ владеют этой технологией виртуозно. То есть если ГРУ напишет на Рона бумажку без подписи и там бездоказательно укажет связь Рона с офшорной фирмой, то у Рона будут проблемы. Ну не сталинизм ли это с этими анонимками? А практическая польза в чём? Рон понимает всё не хуже нас и поэтому не захочет создавать мне какие-либо проблемы ни сейчас, ни позже, потому что будет опасаться моего ответа. Это уже первая наша с ним взаимная связь.

Я ехал к Рону с двумя основными предложениями. Первое касалось инвестиций в гигантский торговый центр на юго-востоке Москвы, его специализация — это предоставление в аренду торговых площадей торговцам из Китая и Вьетнама, типа опт или мелкий опт, что-то в таком духе. Гарантирован доход не менее 100 процентов, но вход там не для всех. Одно условие: инвестор должен раскрыть коммерсантам конечных бенефициаров, реального конечного получателя денег (прибыли). Для чего это требовалось? Этим бизнесом владели те, кто должен им владеть, и для них все эти бумажные договоры — это ничто. Они изначально хотели видеть реальных партнёров. Очень реальных. Это гарантии от любых неприятностей. И это не по закону так установлено, а по «понятиям». Наши мне писали, что это правило было одинаковым для всех, то есть это не специально так всё подстроено для Рона. Это требование легко проверяемо даже при минимальных деловых связях в России, в Москве. Я должен Рона предупредить, что это бизнес легализованного криминалитета. Тем не менее мне сообщили (успокоили), что реально всё контролируется теми, кем надо, нашими коллегами в некотором роде, которые очень хорошо понимают свои обязательства перед ГРУ о содействии во всём и везде. Для Рона это тест на жадность. Как только он переведёт туда свои деньги (то есть выполнит все условия), он наш навеки.

Второй вариант — это перевод денег на счёт офшорной фирмы, открытый в нашем банке. Это уже касается покупки доли в бизнесе строительного застройщика, специализирующегося на государственных строительных контрактах. Разумеется, объявившегося не случайно. Далее, возможно, доход и легализация денег с дальнейшим их переводом в офшор. Идеально для Рона. На первый взгляд. Но он должен от меня узнать всю правду. Это фундамент нашего будущего доверия друг к другу. А правда состоит в том, что здесь основная прибыль на откатах и прочих прелестях, то есть хорошая прибыль для собственников, но с особенностями. Главные деньги — это так называемый «cash» (кэш). Ему разъяснять его не нужно, это сленговое слово пришло в наш язык именно от них. Обогатили нас во всех смыслах.

Сами иностранные инвестиции, оказывается, у нас защищены специальным законом, суть которого в том, что деньги в размере самих инвестиций не облагаются налогом и имеют особый статус даже в судах, а вот доходы находятся под общим правовым режимом и никак не защищены. Но есть и лазейки (это Россия), они касаются уже только физических лиц, то есть для того чтобы этой лазейкой воспользоваться, ему всё равно придётся раскрыть всю цепочку своих лавок и показать свой паспорт, в итоге получить деньги на свой личный счёт как физического лица в любой точке мира. А как он думал? Это Россия! Так держать! У нас всё не так, как кажется. Однако можно и официально, и не раскрываясь, то есть за всё заплатить и спокойно вывести. Тоже тест на жадность для Рона.

Первые два варианта я понимал только схематично, совсем поверхностно, особенно второй. Детали и тонкости не освоил — не моё. Хотя и пытался. Не хватает знаний. В принципе, от меня это и не требовалось. Глубокое и детальное понимание ему дадут профессионалы в этом деле. Если он попросит кого-то рекомендовать, то у меня всё готово. Все имена и адреса электронной почты у меня были. Кто они на самом деле, я не знал, но был совершенно уверен, что это люди не случайные, мягко говоря. Одна из них была аналитиком банка по инвестициям в недвижимость. В коротком резюме о себе она писала, что прошла обучение в США на финансиста, работала в США в одном из банков, разумеется, свободно владеет английским языком и только год как вернулась в Россию. Не сомневался, что она жена офицера ГРУ, выпускница нашей «консерватории», но базовое образование у неё — юридический факультет МГУ. То есть формальный выбор специалистов у меня для Рона был большой, но волей-неволей взгляд всё равно цеплялся за эту женщину.