Поединок над Пухотью

— А ну, иди сюда! — Комдив даже вперед подался, чтобы лучше видеть подходившего к столу высокого и, наверное, очень сильного парня. — Фамилия? Где служил раньше? — Выслушав ответ, он с одобрением покивал головой. — Побольше бы нам таких, а, Бородин? Думаете, стал бы я с этим Шлаубергом цацкаться!

— Товарищ генерал, — воспользовавшись хорошим настроением комдива, мягко заговорил полковник, — нам бы еще один артдивизион. Или хотя бы батарею тяжелых орудий. Честное слово, раздолбали бы Шлауберга за милую душу!

Генерал грустно взглянул на командира полка.

— Что ты можешь сделать с одним дивизионом, если этот дьявол из лесу не вылазит?! А ты знаешь, какой это лес? Вот он знает… — Генерал показал пальцем на Стрекалова. — Добрый лес. Блиндажей, землянок и прочих укрытий в нем тьма. В сорок первом мы здесь оборону держали. Полтора месяца держались! — Он снял папаху, пригладил редкие волосы ладонью. — Бомбили нас и из орудий обстреливали. Пробовали даже лес поджигать — куда там! Пока обстрел или бомбежка — мы в укрытии, а как он в атаку — мы тут как тут.

— Но ведь выкурили же все-таки! Сами же рассказывали, товарищ генерал… — не утерпел Бородин.

— Не выкурили! — рассердился генерал. — Сами ушли. Фронт выравнивали… — Он промолчал. — У Шлауберга положение другое. И все равно нам подставлять под удар нашу молодятину грешно. Можно, конечно, и так: прямо с марша в бой. Бывало такое не раз. Да что толку? Потери семьдесят, а то и все девяносто процентов. Такое простительно разве что в обстоятельствах крайних, безысходных. Во всех иных солдата надо сначала обучить, а потом уж посылать в бой. Людские резервы тоже истощимы. Вот почему, — он всем корпусом повернулся к Стрекалову, — мы посылаем вперед таких, как ты. Противник хитер. Ох, как хитер! Я с этим Шлаубергом давно знаком…

— Встречались, товарищ генерал? — Сашка оживился. — Интересно, какой он?

— Какой из себя, что ли? Этого сказать не могу. Не видел. А вот почерк знаю отлично. Под Старой Руссой он у генерала Буша разведкой командовал. Говорят, любит лично ходить по тылам противника. А вообще кадровый разведчик. Вот, к примеру, история с часовыми… Да… Вечная память тем парнишкам. Захар Иванович, ты распорядись, чтобы всех представили к медалям. Посмертно…

— Уже сделано, товарищ генерал.

— А этому, — комдив оглядел Стрекалова еще раз, — когда вернется, я сам решу, что дать. Ну, герой, удачи тебе!

Офицеры вышли проводить генерала. За дощатой перегородкой тоненько попискивала рация.

РАДИОГРАММА

«Совершенно секретно!

Командирам вверенных мне частей и подразделений

х. Великий Бор, 2 декабря 1943 г.

Согласно сообщению, полученному из штаба 2-й армии, русские закончили переброску частей 105-й и 107-й стрелковых дивизий в район г. Славного. Таким образом, нашим подразделениям в настоящий момент противостоят: 216-й стрелковый полк неполного состава, два батальона 104-го с. п. и один саперный батальон.

Учитывая благоприятную обстановку, приказываю:

1) всем частям и подразделениям, выделенным для прорыва, прибыть в район сосредоточения не позднее 4.00 7 декабря 1943 г.;

2) во время движения соблюдать скрытность, для чего:

а) передвигаться ночью или в сильную метель, избегая открытых мест;

б) всех встреченных на пути следования гражданских лиц, независимо от пола и возраста, ликвидировать на месте;

в) во время движения огня не открывать, в перестрелки с бандитами или русскими разведчиками не вступать.

По прибытии в Алексичи задачи будут уточнены.

Бригаденфюрер СС Шлауберг».

Особых причин опасаться гнева начальства у Стрекалова не было. Разве что соврал командиру полка… И хоть бы трусил отчаянно — нет, просто так соврал, и все. Хотя, черт его знал, что им нужен разведчик…

— Разрешите, товарищ полковник, взять свои слова обратно, — сказал он, когда офицеры вернулись, — бес попутал…

Полковник, то ли слушая, то ли нет, задумчиво смотрел на Сашку, и не было в его взгляде ни обиды, ни насмешки.

— Подойди ближе, сержант.

Стрекалов подошел к столу.

— Знаешь, что это?

— Карта, — бегло взглянув, ответил Сашка.

— Разбираешься в ней?