Поединок с собой

— По-видимому, существуют добавочные центры. Но их трудно включить.

— Они должны существовать. Ты не механизм. Живая структура всегда избыточна, это ее коренное свойство. Она дублирует функции для страховки. Ты понимаешь меня?

— Да, я отчетливо понимаю. Это правильная мысль. Но у меня надо укрепить основные центры.

— Конечно. Что делал Франсуа?

— Он хотел ходить. Хотел бегать. Хотел все трогать и хватать.

— Если он не делает расчетов, ему надо ходить и хватать. Он для этого создан. Ему нужно дело. У него слишком сильные мускулы.

— Да. Я сунул ему в руки палку и приказал выбивать пыль из дивана. Он послушался. Это отвлекло его. Я сделал укол. Он спит.

— А Поль?

— У Поля, после того как вы с Пьером оказались вне комнаты, сразу наступило резкое торможение. Он перестал двигаться, но стоял и не хотел ложиться. Пьер на него, по-видимому, влияет слишком сильно. Это — недостаток.

— Да, конечно. Я подумаю над этим. А теперь тебе надо спать.

— Я думаю о себе и не могу спать.

— Я дам тебе снотворное.

— Дайте. Вы будете делать мне операцию?

— Не знаю. Постараюсь обойтись без этого. Почему ты спрашиваешь?

— Я ощущаю страх.

— Страх? Откуда ты знаешь, что это страх?

— Я знаю. Я читал. Это страх. Раньше его не было.

— Ты слишком усложняешься.

— Это не зависит от моей воли.

— От моей тоже. Чего ты боишься? Боли?

— Нет. Я боюсь уничтожения.

— Смерти?

— Да. Это называется смерть.

— Ты знаешь, что этого не будет. Ты вечен.

— Я в этом не уверен.

— Что? — быстро спросил Лоран.

— Я не уверен. Во мне что-то переменилось. И тогда появился страх.

— Вздор! Ничто не могло перемениться! Это атавистические ощущения.

— Атавизм? У меня?

— Черт возьми, ты начинаешь острить! — сказал, помолчав, Лоран. — Пока давай спать. Я устал. Ах, да! Познакомьтесь с Мишелем. Мишель, это Жозеф.

Гибкая теплая рука Мишеля крепко сжала руку Раймона. «Совсем как человек!» — подумал Раймон.

— Теперь вы можете отправляться вниз и спать. Ночь пройдет спокойно, да и утро тоже… Утром… ах, да, утром придет мой помощник… — Профессор Лоран подумал с секунду. — Я думаю, вы мне оба пригодитесь. Вы мне, в сущности, сегодня спасли жизнь… Словом, если хотите, оставайтесь, я буду рад!

— Я останусь, — сказал Раймон. — Я хочу остаться с вами…

…Когда Альбер показался из-за угла, Роже облегченно вздохнул.

— Где ты пропадал? Я тут целый час толкусь.

— Еле вырвался! — оживленно сказал Альбер; глаза его сияли сквозь стекла очков.

— Тут на углу бистро, зайдем? — предложил Роже.

— Можно в бистро. — Альбер поколебался. — Если там пусто. У меня к тебе серьезный разговор.

В бистро было пусто. Лысый хозяин дремал за стойкой. Они уселись у окна.

— Мне ничего не надо, я сыт, — сказал Альбер. — Разве что кофе. Или перно.

— Меня кухарка Лебренов тоже накормила, ого! — Роже захохотал. — Просила заходить. Но уж очень толста, не люблю я этого! Эй, приятель, два перно!

— Послушай, Роже, — начал Альбер, когда официант принес рюмки с мутно-белым перно. — Хочу предложить тебе работу в доме профессора Лорана…

Роже долго слушал. Потом расхохотался.

— Ты спятил, дружище! — сказал он. — Конечно, я буду об этом молчать, раз ты просишь. Но чтоб я, Роже Леруа, пошел в прислуги!

— Послушай, Роже, — мягко сказал Альбер. — Я, должно быть, плохо объяснил. Это — как на войне. Нас будет пятеро, включая мадам Лоран. Я знаю, что ты все умеешь по хозяйству. Я в этих делах ни черта не смыслю, а Жозеф не парижанин, и вообще он не такой… Мадам Лоран очень слабенькая, ей трудно. А ни одна служанка в этом доме не проживет и двух дней. Понимаешь? Без тебя нам плохо придется. Кроме того, мы с Жозефом будем то дежурить наверху, то бегать по поручениям профессора. А мадам Лоран все время одна, и ей страшно.

— Ты думаешь. Роже Леруа годится, чтоб успокаивать старушек? — проворчал Роже.

— Почему — старушек? Мадам Лоран совсем молода.

Роже сразу оживился:

— Молода, говоришь? Только такой очкастый растяпа, как ты, мог не сказать этого с самого начала! Что, блондинка? И тоненькая? Черт побери, да это же мой вкус!

Альбер бледно улыбнулся:

— Роже, дело обстоит серьезней, чем ты себе представляешь. И мадам Лоран… Когда ты ее увидишь, то поймешь, что о ней нельзя говорить в таком тоне. Она смертельно измучена, ей надо помочь. Сегодня она еле встала с постели.

— Что тут долго разговаривать, я готов! — уже серьезно сказал Роже. — А профессор как, не возражает?

— Нет. Он сказал, что дела приняли серьезный оборот и помощь необходима.

Роже расплатился и встал.

— Идем. Знакомь меня с твоим гением.

Они вышли опять вместе: Роже шел на рынок, Альбер — в библиотеку и в лабораторию.

— Мне тут не нравится, — заявил Роже. — Не знаю что, но тут нечисто.

— Побываешь наверху, так поймешь, в чем дело, — сказал Альбер.

— Но ты можешь мне объяснить, что там, наверху?

— Там… — Альбер запнулся, ища подходящих слов, — там искусственные люди.

— Машины? Роботы? Это я слыхал!

— Нет, не машины. Живые существа. Ну, люди. Только их создал профессор Лоран.

— Слушай, куда ты меня затащил? — спросил Роже, ухмыляясь. — Если б не мои правила, я бы плюнул на это грязное дело.

— Какие правила?