Поединок с собой

— Через неделю! — бросил профессор Лоран тоном, не допускающим возражений. — Я к этому времени поднимусь. Отдохну потом, вместе с Франсуа будем лежать, и ты нас будешь лечить.

— Это неправильное решение, — строго сказал Мишель. — Операция очень сложна и тяжела, вы не справитесь.

— Не беспокойся. Я справлюсь.

— Потом — Поль. Запах крови, вся обстановка операции может очень тяжело повлиять на него. Он ведь все время боялся операции, с этого и началось все.

— Полю придется дать снотворное. Можно даже сделать укол Т-24. Прошло уже много времени, вся доза давно уже выведена из организма.

— Пьер тоже опасен. Наконец, я сам боюсь операции.

— Ты? Но ведь тебе я не буду делать операцию, раз ты не хочешь!

— Я знаю. Но я боюсь, что, когда вы будете делать операцию Франсуа, со мной случится приступ.

Профессор Лоран разозлился:

— Мишель, не говори глупостей! Не запугивай меня! Ничего с тобой не случится! И операцию необходимо сделать, ты же знаешь!

— Надо делать ее позже.

— Не надо позже. Надо через неделю. И я сделаю ее через неделю. Как только Шамфор добудет мне все необходимое.

— Я еще раз предупреждаю вас, что это может привести к катастрофе. Советую отложить операцию.

Мишель ушел к своему рабочему столику. Профессор Лоран досадливо пожал плечами:

— Нет, вы видели, Дюкло, до чего он усложнился! Властность, настойчивость, вранье насчет страха и мрачных предчувствий… Вот тебе и идеальный секретарь, о котором мы мечтали с Сент-Ивом!

— Но почему вы думаете, что Мишель врет, когда говорит, что боится катастрофы? — решился возразить Альбер. — Мне его рассуждения показались вполне убедительными…

— Хоть вы-то не говорите глупостей, Дюкло! Ведь нас же четверо. В самом худшем случае, если даже с Мишелем случится приступ, Франсуа будет под наркозом, Поля мы тоже усыпим. Неужели вы втроем не справитесь с Пьером и Мишелем?

— А если вам станет плохо, кто закончит операцию?

— Мне не станет плохо во время операции. Потом — может быть, но потом — не так уже страшно, я отлежусь. Идите к Шамфору, Дюкло.

Шамфор был на этот раз очень приветлив, даже сердечен.

— Рад видеть вас, мой мальчик! Проходите в кабинет.

Коричневый гигант сидел в углу за столиком, просматривал журналы и что-то записывал. На плече у него улегся большой пушистый кот, желтый, как солнце.

— Фанфан-Тюльпан, что за выдумки! — Шамфор снял кота, заглянул в его янтарные прозрачные глаза. — Ты, я вижу, совсем освоился с Сократом.

— А как Сократ к нему относится?

— Ну, как он может относиться к коту? Сократ, что ты сделаешь, если Фанфан-Тюльпан окажется у тебя на дороге?

— Осторожно обойду, чтоб не раздавить. Еще лучше — переставлю его на подоконник или шкаф.

— Правильные действия, но неправильное выражение. Кот — живое существо, а не вещь. Его нельзя переставлять.

— Да, но он не разговаривает, — словно извиняясь, сказал робот.

— Конечно. Кроме того, он еще и чертить не умеет. И все же его следует переносить или пересаживать, а не переставлять. Понял, Сократ?

— Я понял.

— Видите, как у нас идет жизнь! — Шамфор захохотал. — Семейные радости! А у вас там что новенького? Да вы садитесь!

Выслушав рассказ Альбера, Шамфор возмущенно взмахнул руками и забегал по комнате, ероша свои густые курчавые волосы.

— Нет, но это же просто сумасшествие! — кричал он. — Что Лоран скоро свалится, это я видел. Но лежать в таком состоянии там… мой бог, это чудовищно! И Мишель в роли придворного врача! Да он уморит Лорана, этот ваш умница!

— Мишель очень знающий и деловой… — Альбер запнулся: слово «человек» ему показалось все же неподходящим. — И он первый предложил профессору ехать лечиться и отдыхать.

Шамфор остановился так круто, что чуть не упал.

— Ах, вот как, он сам это предложил! — Он задумался, постоял раскачиваясь. — Да… все-таки до чего фантастична и нелепа наша эпоха! Ядерная энергия и полупроводники, полеты в космос и такие создания, как мой Сократ и его старшие, менее умные братья и сестры, и в то же время черт знает какая дикая путаница в умах людей, которые творят все эти чудеса! И Лоран — великолепный тому пример. Ну, ведь вы сами понимаете: он чудотворец. А вместе с тем…

— Послушайте… — робко проговорил Альбер. — Мне казалось, вы не очень одобряете то, что делает профессор Лоран?

— О мой бог! Да я не очень одобряю и то, что делали другие чудотворцы, в том числе Иисус Христос! Превращение воды в вино — это, конечно, неплохой номер, и жаль, что его секрет утерян. Но стоило ли, например, топить целое стадо ни в чем не повинных свиней, для того чтобы привести в чувство одного истерика? Я бы назвал такой способ лечения и жестоким, и неэкономным. Воображаю, что сказали по поводу этого чуда хозяева утопленных свиней! У Лорана есть некоторые коренные свойства чудотворцев: они далеко не всегда знали, зачем делают именно это, а не что-нибудь другое и почему именно таким образом, а не другим. И еще: они никому не могли передать секреты своего производства.

— Что же тут общего? — нахмурившись, спросил Альбер: он вспомнил рассказ профессора Лорана о том, как все началось у них с Сент-Ивом.