Поединок со смертью

– Понятно, – кивнул я и встал. – Пойду покурю.

– Паша! – Олеся дернулась следом за мной, но несколько пар любопытствующих глаз пригвоздили ее к месту.

Я направился к входной двери, чтобы выйти на лестницу. Миновав комнату и длинный коридор, вдруг нос к носу столкнулся с маленькой щупленькой девушкой. Ее голова напоминала застывший взрыв. Черные волосы с ярко-алыми прядями торчали во все стороны, обрамляя густо раскрашенное личико капризного ребенка.

Черные тени вокруг глаз, яркая помада, толстый слой пудры – неудачная попытка скрыть неровную, изъеденную угревой сыпью кожу. Она была одета в чудовищное – черное с красными блестками – короткое платье.

Незнакомка уставилась на сигареты в моих руках.

– Ты курить? – спросила она, и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Я с тобой. Что за идиотизм? Еще три года назад можно было курить во всех квартирах. А теперь нет. Все вдруг стали пить травяные чаи и жрать соевую пасту.

Появилась Люда. Увидев сигареты, она укоризненно покачала головой:

– Ай-яй-яй! Вас проводить? – спросила она и, не дожидавшись ответа, повела нас через кухню на балкон. – Кстати, познакомьтесь. Это Кира, – показала она на девушку. – А это Павел, – тут она понизила голос и заговорщицким тоном сообщила: – Тот самый загадочный молодой человек Олеси.

Кира уставилась на меня так, словно речь шла о пришельце с другой планеты.

Мы вышли на огромную лоджию с панорамным видом, обставленную как летняя веранда – с плетеной мебелью и огромными фикусами в кадках.

Я щелкнул зажигалкой. Кира прикурила с грацией привокзальной проститутки, грохнулась в плетеное кресло и закинула ногу на ногу.

– Н-да… – сказала она, оглядывая меня с ног до головы. – Вот уж никогда бы не подумала… Была уверена, что ты правильный очкастый зануда на «Вольво». Один из тех, что даже на пляж приходят в галстуке. А ты ничего. Даже на человека похож.

– Спасибо, – я повернулся к Кире боком и оперся на балконный парапет.

– Сдохнуть можно, как стало скучно жить, – продолжала она свой монолог, сбросила туфли и положила ноги на столик. Короткое платье задралось настолько, что стали видны кружевные резинки чулок. – Ужасно натирают… Ненавижу туфли. Слушай, а где вы с Олесей познакомились? Мне просто интересно, где это в принципе вообще могло случиться.

– На улице, – коротко ответил я, решив опустить подробности нашего с Олесей школьного знакомства.

Кира удивленно вытаращилась на меня, выпуская дым вверх.

– На улице? – переспросила она и усмехнулась. – Черт, чем дальше, тем интересней… Ничего, что я тебя об этом спрашиваю?

– Я похож на человека, который из вежливости будет отвечать на неприятные ему вопросы?

– Нет, не похож, – Кира уставилась на меня странным долгим взглядом. Потом стрельнула окурком так, что тот полетел далеко за бортик лоджии. – Ну что, пойдем к остальным? Посидим с этими занудами?

Когда мы вернулись в гостиную, на Олесе просто лица не было. Она смотрела на меня так, словно умоляла не убивать ее.

– Клевый у тебя бойфренд, – бросила ей Кира и села за стол прямо напротив нас.

Олеся едва заметно кивнула.

Я сел и молча принялся есть, время от времени поглядывая на свою новую знакомую. Она деловито складывала в свою тарелку съестное. Быстро образовалась целая гора, которую она поглощала с такой скоростью, словно боялась, что у нее отберут, если она не уложится в норматив.

Олеся положила руку на мое колено. Я повернулся к ней и подмигнул. Ее рука чуть заметно дрогнула.

За столом тем временем шел оживленный разговор. Гости обсуждали, кто куда поедет в отпуск, делились советами и впечатлениями. Громче всех говорила Люда:

– Ой, Марокко – это такая сказка!..

Я зевнул. Кира заметила это и странно улыбнулась.

Олеся сняла руку с моего колена и взяла бокал с вином.

– Ты же за рулем, – заметил я.

– Вызовем такси, – махнула она рукой и нервно рассмеялась. – Налей мне еще…

Ты изменил ей? – тихо спросил Данила. – Изменил Олесе?

– Да, – спокойно ответил Павел.

– Тем же вечером?

– Да.

– С Кирой?

– Да, – в третий раз повторил он.

– Думаешь, наказал? – спросил Данила.

– Наказал – ответил Павел, и мускульные желваки прокатились по его скулам.

– И доказал себе, что свободен, да?

– Да.

– Воля , – Данила сжал пальцами виски.

– Доказал, – сказал Павел, и снова те же желваки побежали по скулам, та же непримиримость блеснула во взоре.

– Господи, Павел… – Данила откинулся на спинку стула и с удивлением смотрел на него. – И ты скажешь, что тебе не жалко своей собственной жизни?

– А что?.. – гневно выкрикнул Павел. – Что ты заладил? Почему мне должно быть жалко собственной жизни? У меня такая жизнь, как я хочу. Я свободен. Я живу так, как считаю нужным! И пусть мне тяжело, да. Но для этого и нужна сила. И она у меня есть. У меня есть воля – свобода силы и сила свободы! И это не физическая сила, не сила традиции или закона. На моей стороне нет никого и ничего, кроме меня самого. Это моя сила. Почему же я должен жалеть собственную жизнь? С чего?!

– Но как с этим жить… потом ? – прошептал Данила. – С этим нельзя жить…