Поединщик поневоле

Саквояж все еще находился в моей руке, поэтому я сделал всего лишь пару шагов назад к ближайшему столику, на котором находилась китайская, явно дорогущая, ваза. Впрочем, недостаточно дорогая, чтобы оказаться в сокровищнице. Чувствуя на себе удивленные и немного раздраженные взгляды жандармского начальства, я с совершенно невозмутимым видом открыл саквояж и достал оттуда подарок вождя орков. Хорошо, что меня обуяла паранойя, а то пришлось бы гонять ушастого жандарма за Бенедиктусом, чтобы попросить взаймы его карманную гаубицу. Как только крупнокалиберный револьвер показался из саквояжа, народ тут же возбудился.

— А что вы, собственно, собираетесь делать? — опередил Ричардс явно подбиравшего максимально ядовитые слова Иваныча.

— Хочу раздолбать одну наглую статуэтку. Не беспокойтесь, ничего ценного она из себя не представляет. И уж точно не является важной уликой. Зато после этого нам всем станет проще работать.

Старший инспектор на секунду подвис, и этой паузой тут же воспользовался Иваныч:

— Назар, ты это… — начал гоблин, но замолчал, увидев, как я подмигнул ему, и закончил явно не так, как собирался: — Аккуратней как-то. Нет у меня бюджета на большие компенсации.

— Не беспокойтесь, я хорошо стреляю.

В ответ Иваныч по-гоблински крякнул, выразив этим булькающим звуком все свои сомнения в моих снайперских талантах.

Старший инспектор так и не нашел что добавить, скорее всего потому, что от него тоже не укрылось мое подмигивание. Я же опять сосредоточился на проведении эксперимента, который оказался вполне удачным: как только вернулся к невидимой черте, за которую не распространялось влияние сидящей в статуэтке энергетической сущности, внутренняя атмосфера сокровищницы тут же изменилась.

Ярость и угроза все еще присутствовали, но этого ядовитого коктейля стало меньше, зато к нему добавился страх. Конечно, энергетические сущности не являются полноценными личностями, что бы там себе ни думали эльфы о заключенных в предметы душах. И все же стремление к сохранению своей псевдожизни в них сильно. Тяжелая пуля разнесет непрочный терракот в пыль, и разрушение основы станет причиной распада образовавшейся внутри сущности, ведь энергией творения древний тайский мастер наделял именно материал статуэтки.

Поначалу сущность попыталась сопротивляться, я ощутил усиление энергии разрушения и тут же запустил силовое поле, использовав предусмотрительно зажатый в руке щитовик. Тихо загудела синеватая мембрана, искажая картинку передо мной, а замелькавший внутри светлячок еще больше ухудшил видимость, зато он высветил двигающиеся в мою сторону темные жгуты. Я особо не беспокоился, слишком уж слабенькой была попытка навредить мне. Короткая вспышка светлячка, даже не особо его ослабившая, развеяла тянувшиеся ко мне черные нити. Я чуть изменил конфигурацию щита, выставил вперед руку с тяжелым револьвером. Поза не очень удачная для выстрела из большого калибра, но есть подозрение, что делать этого вообще не придется. Так оно и оказалось. От статуэтки пришел эмоциональный посыл с явным запросом. Я постарался мысленно сформулировать свое требование и был понят. Так что оставалось лишь погасить щит и опустить руку с револьвером.

Вернувшись к комоду, я под недоуменными взглядами зрителей начал запихивать револьвер обратно в саквояж.

— Будут какие-то пояснения? — не выдержал Ричардс.

Иваныч тоже не славился долготерпением, но он уже привык к моим закидонам, поэтому на подобное давно не ведется. А вот мне бы стоило умерить свои замашки, особенно в присутствии незнакомых и явно очень влиятельных представителей власти.

— Конечно, — ответил я, защелкивая замок саквояжа. — Теперь никаких препятствий не будет. Сущность даже готова сменить хозяина. Если хотите получить неплохую охрану для своей сокровищницы, можете подойти и капнуть кровью на терракотовую статуэтку.

— Так просто? — удивился старший инспектор.

— Любой осознавший себя разум стремится продлить свое существование как можно дольше, даже такой примитивный, как этот, — с легкой небрежностью ответил я, а сам подумал, что простым все кажется, только если смотреть со стороны. Мне пришлось потратить кучу Живой силы и нервов. Даже слегка вспотел. — Я могу быть свободен?

Блин, что-то мне не нравится пауза, которую выдержал Ричардс, перед тем как ответить, а еще напряг его изучающий взгляд.

— Я хотел бы вас ненадолго задержать.

— Задержать? — уточнил я, потому что это слово мне сильно не понравилось.

— Не в том смысле, — пояснил старший инспектор, позволив себе снисходительною улыбку, но мне почему-то легче не стало. — У одного моего друга есть картина, которая вызывает у меня подозрения, и мне хотелось бы, чтобы вы на нее посмотрели.