Поединщик поневоле

Действительно, даже закаленное надменным характером ушастого терпение парня должно было рано или поздно дать трещину. Его не могла не утомить возня с таким неуклюжим недоумком, как я.

Блин, что-то самокритика разыгралась. Нужно заниматься не самокопанием, а анализом произошедшего. Что в этом поединке было странного, кроме моей неуклюжести, а также непонятного поведения эльфа?

«Да все!» — мысленно проорал я и тут же сам себе возразил: нет, не все. Если принять за аксиому слова Луи о том, что все происходящее — часть пусть и крайне экстремального, но все же учебного процесса, странным было только одно: ощущение сработавших защитных артефактов. А ведь их в моем костюме не было! Я попытался понять, как такое вообще могло произойти, но в голову ничего разумного не лезло, так что, недолго думая, просто озвучил свою сырую аналитическую выкладку:

— Защитные артефакты, но ты же их вынул.

— Вынул, — с улыбкой кивнул Луи, и в его голос вернулась обычная мягкость, а раздражительность и снисходительность растаяли без следа.

Похоже, я все же развеял его уничижительные выводы о моих умственных способностях.

— Все эти две недели учитель заставлял тебя привыкнуть к надежности защитных артефактов в костюме. Ты начал полагаться на эту защиту даже больше, чем на собственные щиты, и подсознательно вплетал их структуру в свою природную энергетическую защиту. Когда я лишил тебя этой подпорки, а учитель заставил поверить, что сейчас ты умрешь, подсознание вмешалось в процесс постройки плетений и заместило артефакты их энергетическими копиями. Конечно, это все очень примитивно и слабо, но возникший навык можно закрепить и развить.

Луи выдал все это тоном университетского лектора — с небрежной уверенностью в собственной правоте. В мою голову опять полезли мысли о том, что Кукловод мог быть прав и здесь действительно мучают, пусть и для их пользы. Но вместо того, чтобы затаить черные подозрения, я решил их все же высказать:

— Это у вас обычная практика?

Луи удивленно вытаращил на меня глаза.

— Ты с ума сошел? Кто бы позволил так издеваться над детьми!

— А надо мной, значит, можно? — От злости у меня опять прибавилось сил. Я сумел подняться на ноги и сжал кулаки.

— Ну, если учитывать, что меньше чем через две недели тебя попытаются убить на поединке, то не просто можно, но и нужно.

Ну вот железная же логика и очевидная забота обо мне, тогда почему меня так душит бессильная злоба? Несколько раз глубоко вдохнув, я постарался успокоиться, и, как ни удивительно, это получилось. Первые шаги к выходу с арены получились неуверенными из-за подгибающихся ног. Луи тут же подскочил, чтобы помочь. Когда я ощутил под рукой заботливо подставленное плечо, ярость быстро развеялась.

— Сволочи вы все-таки, — беззлобно ругнулся я, чем вызвал улыбку вполне нормального парня.

— Страшно было? — поинтересовался он с какой-то детской непосредственностью.

И тут я понял, что все же имел право на легкую снисходительность к этому человеку. Да, он очень опытный и умелый чародей, но, похоже, ни разу не оказывался в ситуациях, когда жизнь висит на волоске и от быстрого принятия решения зависит, будет у тебя возможность еще раз глотнуть такой сладкий воздух жизни или все — отдышался. А я часто ходил по кромке, и парень это понимает. Отсюда и уважительное отношение.

— Страшно? Да я чуть не обделался! Никогда так не пугался, даже когда за мной пришел теневой голем.

— Ты говоришь о теневом монстре Кукольника? — с нотками приблизившегося к заповедной тайне ребенка произнес Луи. — Того, что сейчас сидит в Палатах тишины?

Не знаю, почему его голос снизился до шепота. В ответ я, переборов желание ответить так же тихо, сказал на прежней громкости, не удержавшись от ребяческой похвальбы:

— Ну да. И не только он. Туда я отправил уже двоих.

О, как приятно было ощутить направленное на меня восхищение. Особенно после всего пережитого. Луи явно хотел подробностей, но мне пришлось отложить этот разговор. Сильно уж от меня воняло паленым и еще чем-то неприятным. Нужно срочно попасть в душевую, чтобы проверить, не обделался ли я на самом деле.