Поехали по Кипру!

Таковы здешние нравы. Но сейчас мне интереснее солнце и вода. Каждый уважающий себя отель имеет не только гимн, но – что гораздо ценнее – собственный пляж. Места хватает всем. Мы занимаем плетеные или парусиновые лежаки, накрываем их яркими полотенцами и падаем сверху. Я предпочитаю загорать под тростниковым зонтом, лишь изредка выходя из-под него, чтобы искупаться или прогуляться вдоль воды. Боюсь слишком знойного солнца, а тюбик крема «для, от или вместо загара» не вызывает у меня ни малейших положительных эмоций. Иное дело мои друзья. Они проводят значительное время за процессом, который гордо именуют «намазом». То есть, покрывают тела друг друга разными сортами этих масел и притираний – в зависимости от стадии загара, части тела и собственного вкуса. И потом занимают места на самом солнцепеке. Разговаривать с этими людьми в это время не рекомендуется. Они заняты. Они выполняют миссию. Они должны привезти с курорта средиземный загар. Цвет их кожи накануне отъезда становится достаточно африканским, мой – всего лишь персиковым. Но это уже дело вкуса. Ведь в итоге все получают то, что хотели.

Морская вода на Кипре, как и повсеместно в Средиземноморье, бирюзово-зеленая. Она не теплая, не «комнатной температуры», она просто именно такая, какой должна быть морская вода на зарубежном отдыхе. Качественная, прозрачная, абсолютно нужной температуры. Вода настолько чиста, что видны и мельчайший песок на дне, и немногочисленные ленивые рыбы разного калибра, рассекающие эту самую воду. Она зовет нас к себе, и мы не сопротивляемся. Вода, конечно, не держит на себе полностью, но вполне способна ласково поддержать того, кто еще только осваивает азы плавания. К тому же, в море очень приятно и незаметно к вам пристает вышеупомянутый загар.

Так же приятно и незаметно в блаженном ничегонеделании проносится на отдыхе первый по сути полноценный день.

Есть тут и другие удовольствия. У любого уважающего себя отеля есть свой собственный неестественно голубой бассейн с сильным запахом хлорки, но там обычно плещутся только малолетние импортные дети. Еще есть сауна, да кому она нужна в такую жару? А местный тренажерный зал… Хорош. Я обязательно пойду на тренажеры – прямо завтра. Шутка.

День третий

Следующее утро до отвращения похоже на предыдущее. Яркие лучи, бьющие в окно прохладного номера, утренний зной, завтрак с тем же (увы!) меню… Дальше – то же, что и вчера. Кофе, сигареты, пляж, намаз. Неизбежный загар под моим неизменным зонтом. Чтобы мозг полностью расслабился, раскрываю тайком купленную в аэропорту Донцову. Тогда она еще только входила в моду. Тут же подвергаюсь всеобщему остракизму, но гордо пытаюсь читать. Морфей приходит ко мне через пару страниц. Сплю.

Во сне я снова лежу на пляже, правда, почему-то на одесском. Кажется, в Аркадии. Дело в том, что мои лучшие друзья – одесситы, и много лет подряд почти каждое лето я стараюсь выкроить хотя бы недельку, чтобы съездить к ним в гости. Пляжи Одессы за последнее время стали мало чем отличаться от кипрских. Те же лежаки и зонты, те же официантки с теми же напитками, те же массажисты. Как-то раз я подозвал назойливо ходившую мимо массажистку и подставил ей свою ноющую спину. Хотелось размять кости. В тишине. Не тут-то было. И вот вам следующий совет: никогда не разговаривайте с массажистками – они умеют одновременно работать и говорить. За полчаса «массажа» я узнал всю историю жизни Анжелы (кажется, так ее звали) в деталях, ее мнения о политике России и Украины, о первом канале телевидения, о Ротару и Бабкиной, о коротких юбках, а напоследок еще и о себе. Массаж моих ушей удался на славу. Анжела получила свои 50 гривен и гордо удалилась. Но раздается чей-то голос, я в ужасе просыпаюсь. Мне уже мерещатся кровожадные кипрские массажисты, мечтающие дорваться до моих бедных ушей. Но оказывается, ничего страшного. Все просто-напросто пошли в воду и хотят, чтобы я присмотрел за вещами. Зачем? Здесь же не воруют.

Лежа и прикрываясь Донцовой (спасибо ей!), разглядываю тела, распластавшиеся рядом. В основном, кажется, немцы. Фигуры так себе. Фрау не накрашены совсем, и почти у всех «херров» есть животики. Сказывается, видимо, национальная немецкая страсть к пиву. Что же, на таком фоне не грех и размяться. Гордо встаю, ненадолго выхожу из-под зонта. Покурить, себя показать.

Мои друзья показываются из воды, и я слышу что-то о предстоящих через месяц съемках сольника Коли Баскова в зале «Россия». О боже! У нас опять производственное совещание! Я спасаюсь бегством в море.