ПОЭМА О СКРЫТОМ СМЫСЛЕ

Это позиция относится, как правило, к неофитам, которых обычно именуют «незрелыми» и «сырыми», т. е. не готовыми для понимания суфийский идей, так как они не прошли определенной стадии ученичества и сопровождающего ее искуса. Только на этапе тариката, когда ученик пройдет ряд «стоянок», учитель сочтет возможным инициировать его в братство в качестве полноправного члена (дервиш, факир). Возможно, конечно, что на мурида снизойдет милость божья и он испытает состояние кратковременного общения с Истиной (хал). Такой суфий становится «другом », когда в мистическом единении личность влюбленного трансформируется в личность Возлюбленной, т. е. когда суфий может сказать другому: «Я еcмь ты».

Рассказ, о том, как спорили румийцы с китайцами

Рассказ на писан под несомненным влиянием знаменитого труда Абу Халида ал-Газали (1058—1111) «Ихйа улум ад-дин» («Воскрешение наук о вере»), где в начале 3-й части помещена аналогичная история о качестве иллюстрации мистического понятия «сердце» (калб). Эта же история приводится и Низами (ум. 1209) в конце первой части поэмы «Искандар-наме» («Книга об Александре»). Правда, наш автор поменял местами соревнующихся — у него полируют стену румийцы, тогда как у ал-Газали и Низами — китайцы. Притча дает метафорическое объяснение разницы между спекулятивной формальной теологией (картина, выполненная китайцами) и мистицизмом (полированная стена работы мастеров из Рума). Под румийцами здесь понимаются жители Малой Азии (Рума), а отнюдь не греки или вообще христиане. Подлинный мистик очищает и полирует свое сердце — божественный, духовный, осознающий дар в человеке подобен зеркалу, которое должно без искажений четко отражать духовный мир Истины. Теологи же, погрязшие в формализме, не понимают внутренней сути вещей и стараются всеми средствами доступного им знания украсить и разрисовать мир на свой манер.

Так людям сердце — чистое зерцало — //Дано, чтоб беспредельность отражало.— Многокрасочная картина, выполненная китайскими мастерами, символизирует мир предметный, мир осязаемых вещей, а отполированная румийцами как зеркало стена — духовный мир, душу мистика, которая лишена своих атрибутов (ранг), прозрачна и потому отражает свет божественного знания. Природа такого суфия двуедина, так как в ней соединились элементы божественной Души и телесной материальности. С исчезновением последней он становится субстанционально неотделим от бога.

Притча о том, как суфии продали осла, принадлежавшего их собрату, чтобы однажды наесться всласть

Рассказ направлен против лжесуфиев, которые, нарядившись .в одежды дервишей, обманывают людей мнимой святостью и по сути своей являются шарлатанами. Руми, как многие авторы до и после него, постоянно и резко, иногда не стесняясь в выражениях, осуждал псевдодервишество.

Бездумным подражаньем людям грешным.— В оригинале резче: «Никчемным бездельникам, меняющим достоинство на кусок хлеба». Обворованный суфий корит себя за то, что стал подражать этим лжесуфиям, приняв их за истинных искателей на мистическом «пути»: подражание в мистике считается необходимым и желательным лишь в том случае, если мурид-неофит (см. выше, примет, к «Притче о твоем и моем» и Глоссарий) стремится подражать своему духовному руководителю или какому либо знаменитому предшественнику, следуя ему во всем на всех этапах своих духовных поисков и упражнений.

История о несостоятельном должнике, который, сидя в темнице, объедал всех других узников

А где покой? В которой стороне? // Там, где мы с Истиной наедине,— Речь идет о состоянии суфия, погруженного в медитацию и созерцательные размышления об абсолютном бытии, в транс.

Ибо я впредь ни по какому иску // Тебя к тюрьме не подпущу и близко.— Согласно мусульманскому праву должник, чья несостоятельность доказана свидетелями, не подлежит тюремному заключению; если он был до этого в тюрьме, то его освобождают. По суфийской терминологии, несостоятельный должник — раб божий, ничем не обладающий, принадлежащий полностью богу.

Рассказ о том, как некий хозяин выяснял достоинства купленных им рабов

На примере того, как хозяин двух рабов изменил свое мнение о первом, Руми объясняет две ступени (из трех)- суфийской концепции познания: 1) илм ал-йакин — уверенное знание, построенное на опыте других