Поэма о солнце

Я опустил правую ногу на педаль и на какое-то время совсем перестал ощущать холод и неприятный запах улицы. Побитые фонари и разломанные лавочки больше не казались такими уродливыми, даже напротив – стали гармонично сливаться с урбанистическим пейзажем этого спокойного места. Замерзали только зубы – немного позже я обнаружил растянутую улыбку до ушей на своем лице.

Я раз за разом наматывал пыльные круги, пытаясь подпрыгнуть хотя бы на полметра вверх. На третьем повороте у меня наконец получилось выполнить опасный трюк – проехать на заднем колесе целых 3 метра и в конце затормозить на пробуксовке. Вышло очень стильно и ловко, как мне показалось. Теперь можно было и покурить.

– Понравилось? – сказал кто-то очень низким голосом.

Я тут же развернулся с выражением лица самого бездарного вора трюковых велосипедов.

– Очень, – радостно бросил я в темный угол, из которого послышался вопрос.

– Рад за тебя.

Я наконец пришел в чувства. Улыбка с трудом сползла вниз к подбородку.

На месте оставленного рюкзака с баллончиками стоял невысокий светлый парень в тонкой клетчатой рубашке. Он недоверчиво и слегка смущенно разглядывал похитителя своего транспорта, параллельно доедая сахарную булочку.

– Это, кстати, мой, – не меняя интонации произнес владелец велосипеда, прожевывая кусок.

– Я его не собирался угонять, – сказал я, все еще стоя на одном месте.

– Ладно, – быстро произнес парень, закинул рюкзак на плечо и развернулся в сторону спуска.

– Стой! – крикнул я. – Извини, уже возвращаю назад.

Моя нога почти ровно перелетела через раму и узкое сиденье, я встал по левую сторону от велосипеда и медленно покатил его обратно.

– Чувак, здесь ветер, мне немного поддувает. Я иду вниз, там мои вещи, а ты…не убей его только, пожалуйста, – ритмично проговорил парень и развернулся к каменному спуску.

Мне стало очень стыдно за то, что меня вот так поймали с поличным – еще и официально разрешили покататься, хотя я даже не спрашивал.

Я положил велосипед на место и поднял свой чемодан. Снова вспомнил про сигарету.

– Эй! – крикнул я вниз, – не будет зажигалки?

– Будет!

– Мне спуститься?

– Ну да.

– Ага, ладно сейчас!

Обеими руками я схватил своего черного пузатого спутника и медвежьей походкой спустился по каменной лестнице. Быстро поднеся сигарету к огню, я затянулся и выдохнул вверх.

– Куришь? – любезно протянул я своему новому другу замусоленную Marlboro.

– Курю, но не сигареты.

– Круто, – смущено ответил я.

Возникла неловкая пауза.

– Мне типо с тобой постоять? – спросил светловолосый.

– Ну вообще, как хочешь… наверное.

Вблизи я смог рассмотреть его получше: очень грустное детское лицо, которое никак не сочеталось с хриплым низким голосом; светлые голубые глаза, уходящие уголками к вискам; белые прямые волосы, которые свисали почти до шеи, черные спадающие на правый бок брюки с дыркой на колене и красная клетчатая рубашка без трех верхних пуговиц. На него было холодно смотреть.

– Я Даниэль, – сказал он и выдержал недолгую паузу.

Парень осмотрел меня снизу верх

– Слушай круто… – продолжил граффитист. – И часто ты так с чемоданом гуляешь?

Я на минуту забыл про существование своего походного узелка, в котором мог даже сам уместиться.

– Нет, вообще-то только сегодня.

– Яясно, – протяжно ответил Даниэль. – Я внизу тусуюсь, если хочешь, пошли со мной.

Я одобрительно кивнул, и мы начали спускаться.

Чистое искусство

Мы подошли к тоннелю, завернули за угол и спустились еще на 10 метров к маленькой быстрой речке под мостом. На земле валялись 3 баллончика с краской, а на бетонной плите стоял желтый музыкальный проигрыватель. Даниэль нажал на круглую кнопку и заиграла классическая музыка.

– Красиво, – посмотрел я на разрисованную стену. – Твоя работа?

– Ага, – ответил молодой Бэнкси7 и начал укладывать разбросанные баллончики в свой рюкзак.

На коричневой стене акриловыми потеками засыхали три женских силуэта в белых платьях и того же цвета высоких гольфах до колен. Они держали друг друга за талию и пританцовывали, изящно отставив правую ножку в сторону. А та, что была посредине, стояла с поднятой вверх немного изогнутой рукой, призывая обратить на них внимание. Красный, белый, черный – чередовались цвета волос трех женщин слева направо. Этот рисунок не был похож на привычное яркое граффити: оно выделялось на фоне блеклой стены, одновременно сливаясь с местом, в которое меня привел Даниэль.

Не уверен, каким именно чувством я бы описал свои ощущения, но точно могу сказать, что было приятно смотреть на рисунок и разглядывать стройные высокие силуэты на коричневой стене. Да, именно приятно.

В этот момент ритмичная мажорная композиция сменилась другой – минорной. Я услышал скрипку, звуки клавиш, и чуть позже вступил контрабас.

– Не ты случайно щиты рекламные рядом с торговым центром разрисовал? – спросил я.

– Желтые?

– Да. Твоих рук дело? Трудно, наверное, было…

– Нет, не я. Вообще не понимаю, зачем это сделали. Я такое бы рисовать не стал и показывать тоже, – быстро проговорил Даниэль.

– Почему?