Поэмы. Драмы

Журналист

(в щегольском утреннем наряде сидит перед столом и кусает перо)

Я, право, горе-журналист:

Не оберусь досады, хлопот, дела;
Едва одна статья поспела,
Исчеркивай опять каракулами лист!..
И для чего? для славы?
Попали! Венская карета нам нужна,
Любовница, и не одна,
Шампанское мне нужно, ложа, дача;
А слава к этому всему — придача.
Да все-таки я горе-журналист:
Речист и едок мой антагонист,
Мне должно отвечать, и желчи-то — спасибо! —
Не занимать мне; но
Я у министра не бывал давно:
Вот съездить бы к нему, а держит диатриба!
Когда теперь не напишу ее,
Все скажут: «Сознает бессилие свое,
Боится, уступил, и впрямь, ему ли
Бороться с Менцелем?» — Чтоб черти вам свернули
За пересуды, за мою тоску,
Любезные читатели, башку
Неугомонную! — Так, публику-старуху,
Хоть удавись, а надо рассмешить:
Ей-богу, нелегко весь век свой шутом быть!
Прибегнешь поневоле к духу
Служебному, который выручал
Не раз меня... Пусть пишет мой журнал
И над соперником доставит мне победу,
Я между тем в воксал,
Потом к его сиятельству поеду.

Дух, который в виде змея

В спальню к Свифту заползал,
А затем в стенах Фернея
Желтою осой жужжал!
Клеветник бесчеловечный,
Лжец и отрицатель вечный!
Весь, и телом и душой,
Я холоп твой, весь я твой:
Ведь и я же для забавы
Отравляю честь и нравы,
Ведь и я сушу сердца;
Я отвергся от творца,
От небесной, чистой славы,
От глубоких дум и чувств,
От наук и от искусств, —
Ты предстань мне, дух лукавый!

С камина соскакивает одна из китайских кукол, которыми он уставлен, и оборачивается в Кикимору.

Кикимора

Вот я, писака! а чего

Ты хочешь от владыки своего?

Журналист

Почти что ничего:

Работник ваш — безмолвный раб покорный...

Кикимора

Без околичностей! твой лепет вздорный

Мне слушать некогда: я тороплюсь, спешу;
И я бываю не без хлопот;
Сегодня, например, я грешника душу,
Мне слышать надобно его предсмертный ропот,
Чтоб дух его схватить и ввергнуть в ад.

Журналист с ужасом отступает.

Что меришь, чучело, меня глазами?

Что так трясешься весь и щелкаешь зубами?
Ты разве этому известию не рад?

Журналист

Бес девятнадцатого века,

Я думал...

Кикимора

Враг заклятый человека,

Его гублю; а чем? мне ровно все равно:
Пером ли мерзостным безбожного писаки,
Или зубами бешеной собаки,
Ножом ли, клеветой ли... Мне дано
Довольно средств: когда одно
Не действует, к другому прибегаю.
Не слишком понимаю
И ужаса, которым ты объят...
Ты трус, ты не рожден к убийству и разбою;
Да как ты полагаешь, брат:
Не много душ мы извели с тобою?
Но и душе душа, как говорится, рознь;
Вот для твоей, — сказать примерно, — дальных кознь
Употреблять напрасно и не стоит;
А та меня, признаться, беспокоит:
Вертка проклятая! — Не помешай-ко ей,
Так чисто ускользнет из-под моих когтей!
В три короба, любезный, нагрешила:
На ней безверие в святыню и любовь,
Хула, отчаянье, отступничество, кровь;
Но в ней и грозная, таинственная сила.
Представь: решилася — назад!
Сначала издевался ад.
Да! и в изъязвленной стрелами угрызений
Еще вся гордость прежняя была
Несокрушима и цела
И сонм противоречий и сомнений.
Так что же? встрепенулась вдруг,
Все сбросила и наших обольщений
Разорвала волшебный, страшный круг:
Смиряясь, к своему отцу и богу
Нашла единую, возможную дорогу...
Тогда всех нас потряс испуг;
Однако: пустяки! не допущу до места,
Где для принятья жениха
Омыться хочет от греха
Благоразумная невеста!..
Ты видишь сам, почтенный журналист,
Не слишком мне досужно;
Так говори ж скорей, без фраз: что нужно?

Журналист

Чтоб отвечали вы на этот лист.

Кикимора

Ты в нем разруган?

Журналист

Да.

Кикимора

И обижаешься?

Журналист

Нимало;

И возражать бы сил достало;
Да только та беда,
Что тороплюсь и я кое-куда;

(одеваясь)

Итак, вострее очините

Свое геньяльное перо,
Присесть извольте за мое бюро
И мне статейку начертите.

Кикимора

Не сяду;

(пишет на листе бумаги, он сам собой исписывается)

вот тебе готовая статья!

Журналист

Вам очень благодарен я.

Да только...

Кикимора

Знаю, что сказать ты хочешь:

«Я не читал, что пишут на твой счет».
Ты не ребенок, а об этом ты хлопочешь!
Злодея твоего моя статья убьет;
Надейся от нее чертовского успеха:
В ней вдоволь дерзости и клеветы и смеха.
Взгляни-ко, с самых первых слов
Кричу: «Противник мой и подл и бестолков;
Давно известно свету,
Что смысла в нем ни капли нету;
Я не унижусь до того,
Чтоб опровергнуть бред его»
И прочее... Печатай смело!
Прощай! Пора приняться мне за дело.