Поэмы и стихотворения

"Любовь радуетъ, какъ солнечное сіяніе посл дождя, а сладострастіе дйствуетъ, какъ буря посл солнца. Нжная весна любви остается всегда свжею; зима сладострастія нагрянетъ прежде конца лта. Любовь не пресыщается, сладострастіе мретъ отъ обжорства; любовь — вся истина; сладострастіе полно придуманной лжи.

CXXXV.

"Я могъ бы сказать боле, но не смю. Текстъ старъ, ораторъ слишкомъ молодъ, — и потому я удалюсь съ грустью; мое лицо полно стыдомъ, мое сердце досадой; мои уши, слушавшія твои распутныя рчи, горятъ теперь отъ своего проступка".

CXXXVI.

Посл этого, онъ вырывается изъ нжныхъ объятій прекрасныхъ рукъ, прижимавшихъ его къ груди, и бжитъ быстро домой черезъ темную поляну, оставя влюбленную лежащею навзничь и огорченною глубоко. Подобно свтлой звзд, падающей съ неба, исчезаетъ онъ въ темнот изъ глазъ Венеры.

CXXXVII.

Она смотритъ ему вслдъ, какъ тотъ, который съ берега провожаетъ взглядомъ только что отплывшаго друга, до тхъ поръ, пока бшеныя волны не скроютъ его, вздымаясь своими хребтами до встрчныхъ имъ тучъ. Такъ безпощадная и черная ночь укрыла отъ нея предметъ, услаждавшій ея взоры.

CXXXVIII.

Пораженная, какъ уронившій нечаянно въ потокъ драгоцнное украшеніе, или какъ бываетъ смущенъ ночной путникъ, когда свточъ его погаснетъ среди непріютнаго лса, такъ лежала она во мрак, смятенная, утративъ прекраснаго вожатаго на своемъ пути.

CXXXIX.

Она бьетъ себя по сердцу, такъ что оно стонетъ, и вс сосднія пещеры, какъ въ волненіи, повторяютъ буквально ея вопли. Порывъ за порывомъ усиливаются вдвойн. "Увы! восклицаетъ она, горе, горе!" И двадцать эхо повторяютъ двадцать разъ этотъ крикъ.

CXL.

Замтивъ это, она протягиваетъ жалобный звукъ и начинаетъ нежданно пть печальную псню о томъ, какъ любовь покоряетъ молодыхъ людей и отнимаетъ разумъ у старыхъ, какъ любовь умна въ своемъ безуміи, какъ глупа въ разсудительности. И ея унылый гимнъ все заканчивается воплемъ, которому эхо вторитъ хоромъ.

CXLI.

Ея однообразное пніе переступило за ночь: часы длинны и для любящихъ, хотя кажутся имъ короткими. Когда иные довольны сами, они думаютъ, что и другіе въ восторг отъ подобныхъ же обстоятельствъ, отъ такихъ же забавъ. Ихъ заботливые разсказы, начинаемые безпрестанно съизнова, кончаются безъ слушателей, но неистощимы.

CXLII.

Съ кмъ пришлось ей провести всю ночь, какъ не съ пустыми отзвуками, подобными чужеядамъ, или зычнымъ кабатчикамъ, откликающимся на всякій зовъ и угождающимъ всякой вздорной прихоти. Она говоритъ: "Это такъ"! и вс отвчаютъ: "Такъ"! и повторили бы: "Нтъ"! если-бы она вымолвила это.

CXLIII.

Вотъ уже милый жаворонокъ, утомясь отдыхомъ, взлетаетъ въ высь изъ своего влажнаго пріюта и будитъ утро, изъ серебристаго лона котораго поднимается въ своемъ величіи солнце; оно окидываетъ міръ такимъ свтозарнымъ взглядомъ, что вершины кедровъ и холмы кажутся полированнымъ золотомъ.

CXLIV.

Венера встрчаетъ его такимъ лестнымъ привтомъ: "О ты, ясный богъ и господинъ всякаго свта, отъ котораго каждый свтильникъ и блестящая звзда должны заимствовать то прекрасное свойство, которое сообщаетъ имъ ихъ сіяніе; здсь существуетъ сынъ, вскормленный земной матерью, но способный ссудить тебя свтомъ, какъ ты имъ ссужаеть другихъ!"

CXLV.

Сказавъ это, она спшитъ въ миртовую кущу, раздумывая о томъ, что утро уже протекло на столько, а она не получила еще встей о своемъ возлюбленномъ. Она прислушивается къ его псамъ и его рогу; вскор до нея доносится ихъ веселый возгласъ, и она спшитъ на этотъ звукъ.

CXLVI.

Во время ея бга, иной изъ кустарниковъ на ея пути ухватываетъ ее за шею, другой цлуетъ ее въ лицо; иные обвиваются вокругъ нея такъ плотно, что останавливаютъ ее; она рзко вырывается изъ ихъ объятій, подобно молочной лани, которая, страдая отъ переполненныхъ сосцовъ, спшить накормить своего дтеныша, укрытаго въ какой-нибудь чащ.

CXLVII.

Вдругъ, ей слышится собачій вой; она отпрядываетъ, какъ увидавшій змю, свернувшуюся зловщими кольцами прямо на его дорог: испугъ заставляетъ его содрогнуться, такъ и жалобный лай собакъ угнетаетъ ей чувства и смущаетъ ея духъ.

CXLVIII.

Она догадывается, что это не мирная охота, но что тутъ свирпый вепрь, грубый медвдь или гордый левъ, потому что звукъ доносится все съ одного мста, съ котораго въ испуг подаютъ громко голосъ собаки: он находятъ своего врага такимъ неприступнымъ, что уступаютъ одна другой честь напасть первою на него.

CXLIX.

Этотъ отчаянный лай откликается зловще въ ея ушахъ, проникая сквозь нихъ, чтобы поразить ея сердце; охваченное смущеніемъ и блднолицымъ страхомъ, оно заставляетъ нмть и леденть ея ослабвшіе члены. Такъ солдаты, видя отступленіе своего вождя, бгутъ постыдно, не отваживаясь отстаивать свое поле.

CL.

Она стоитъ, объятая страхомъ, пока не успваетъ успокоить вновь свои встревоженныя чувства. Она говоритъ имъ, что ихъ испугъ вызванъ только безпричинной мечтою, ребяческимъ заблужденіемъ; она велитъ имъ не трепетать боле, не бояться, и при этихъ словахъ замчаетъ гонимаго вепря.

CLI.