Поэт без пьедестала: Воспоминания об Иосифе Бродском

Впоследствии оказалось, что страхи мои были напрасны. И сам Собчак, и его пресс-секретарь Василевская когда-то были студентами моего отца и прекрасно его помнили.

О перипетиях этой поездки и встречах с Собчаком, с его женами, бывшими и настоящими коллегами, друзьями и врагами я, помимо статьи в «Vanity Fair», написала детективную повесть «Охота за мэром Собчаком». Она печаталась из номера в номер в нью-йоркской газете «Новое русское слово» и, надеюсь, когда-нибудь увидит свет в России.

Но, тогда, собираясь в Петербург, я ломала себе голову, как проникнуть к Собчаку, как растопить его настороженность, неизбежную в интервью с бывшей советской эмигранткой.

Из книги «Хождение во власть» (которую впоследствии Анатолий Александрович мне подарил) явствовало, что мэр не чужд изящных искусств, особенно поэзии. Любимым поэтом оказалась Цветаева, тут и там мерцали имена Маяковского, Мандельштама, Давида Самойлова, Бродского.

Стало ясно, что Собчак высоко ценит и личные отношения с людьми искусства. Об этом свидетельствовала описанная в последней главе его книги встреча с Евтушенко. Цитата:

А потом до утра – нет, не прием, скорее – посиделки. И выясняется, что дружбы могут завязываться мгновенно. Мы забиваемся в угол с Евгением Евтушенко и, хоть сегодня впервые сошлись, долго не можем наговориться.

Вообще-то забиваются в угол с Евтушенкой, как правило, дамы, но...

И тут меня осенило – лучшим подарком Собчаку будет автограф от нобелевского лауреата.

Я позвонила Иосифу, и состоялся у нас примерно такой диалог:

– Привет, Жозеф, звоню попрощаться. Через неделю улетаю в Питер.

– Warum?

– Тина Браун заказала статью о Собчаке.

– Поздравляю. Высоко летаешь.

– Взлечу еще выше, если ты сделаешь мне огромное одолжение: надпишешь книжку для Собчака.

– Еще чего нехватало! С какой стати?

Пришлось объяснять, что мэр знаток и любитель поэзии и что в одном интервью он сказал, что, будучи в Америке, прочел шесть томиков Бродского.

– Он назвал тебя потрясающим поэтом милостью Божьей. Но не возносись – в этом же интервью он назвал Гену Хазанова человеком потрясающего ума.

– Получается, что я в хорошей компании, – засмеялся Иосиф. – Так зачем тебе, то есть ему, мой автограф?

– Жизненно необходимо привезти в подарок петербургскому мэру книжку с автографом от опального ленинградского поэта. Это эффектно и символично.

– А тебе-то зачем эти символы?

Пришлось признаться, что «для понта». Книжка от нобелевского лауреата Иосифа Бродского – это «Сезам, откройся». Для журналиста очень важно.

– Ну, если важно, приезжай, – пробурчал Иосиф.

Tак у меня появился подарок для Собчака: сборник «Конец прекрасной эпохи» с автографом:

Городскому голове от городского сумасшедшего.

Иосиф Бродский

В первую же встречу в Смольном я вручила Собчаку изданный «Ардисом» сборник в синем переплете. Анатолий Александрович был искренне тронут и «Сезам» открылся.

Прошло года два. Слухи о том, что Собчак лично «законтактировал» с Бродским, циркулировали давно. Он приглашал Иосифа в Питер и обещал окружить его царскими почестями: особняк на Каменном острове, личный кардиолог, встречи и приемы в его честь. Анатолий Александрович любил «блеск, и шум, и говор бала» и хотел сделать приезд нобелевского лауреата светским и культурным событием года.

Однако перспектива народного ликования Бродского не прельщала. Они с Барышниковым не раз обсуждали возможный свой приезд в Петербург, но только в качестве «частных лиц» – без официальных встреч, без помпы, без света юпитеров. Один из вариантов было приплыть на пароходе с туристской группой из Хельсинки. Туристы проводят в городе три дня и ночуют на пароходе. Такой вариант, кажется, даже визы не требует. Иосиф шутил, что для сохранения полного инкогнито он наденет парик, а Миша наклеет усы и бороду... Или наоборот: Иосиф – бороду, а Миша – парик.

В марте 1995 года Собчак приехал в Нью-Йорк. В программу его визита входила и встреча с Бродским.

Собчак остановился в «Уолдорф Астории» и пригласил Иосифа на завтрак в 9 часов утра. Бродский приехал, но потом сожалел, что согласился. Не на саму встречу – Собчак ему понравился. Похоже, его гордость была уязвлена тем, что у петербургского мэра все ланчи и обеды были расписаны для более важных встреч и для Бродского нашлось только раннее утро. «Не могу понять, – сокрушался позже Иосиф, – чего это я к нему в такую рань потащился...»

Он был очень недоволен собой и не скрывал этого, а на вопрос, правда ли Собчак наконец его уговорил, отвечал, что никакого решения пока не принял.

6 апреля Иосиф позвонил мне из Саут-Хедли и спросил, есть ли у меня координаты Собчака. Я дала его домашний телефон, факсы петербургской мэрии в Смольном и его офиса в Мариинском дворце.