Поэт и проза: книга о Пастернаке

Но реальность «сада» оживает по-новому: происходит смена ракурсов, которая подготавливает снятие противопоставления реальность/сон в третьей строфе. Вводится новый лейтмотив, который неоднократно повторяется в тексте: Льет дождь.Первоначально время дождя конкретно, но благодаря многократным повторам (всего их 5) и препозиции глагола конструкция теряет членимость, а вместе с ней и грамматическую предикативность. Действие теряет конкретную временную соотнесенность, превращается в «определенное состояние». Это состояние закрепляется неэквивалентным повтором метафорической конструкции из первой строфы, при котором категория расчлененной множественности ( паруса кипят)заменяется на категорию нерасчлененной собирательности (кипит парусина).Субъект действия становится обобщенным, а само действие теряет интенсивность. Действие же «сна», наоборот, теряет неопределенный характер и становится конкретно соотнесенным:  На даче спят два сына.Происходит метаморфоза временных планов: континуальным фоном становится время «сада» (Льет дождь),время «сна» готово прерваться, и «сон» готов слиться с «реальностью».

Подтверждение этому находим в строках, открывающих третью строфу: Я просыпаюсь. Я обьят Открывшимся. Я на учете. Я на земле, где вы живете, И ваши тополя кипят.Действие «сна» прерывается, открываются реальные связи субъектов действия в мире: я — вы — они.Этой реальной соотнесенностью частично снимается метафорический план: тополя кипят [84]. Зато сами тополя присваиваются адресату баллады (ваши тополя),и мир разделяется на «мой» и «ваш»: Я на земле, где вы живете,но благодаря «дождю» (Льет дождь)эта противопоставленность затем нейтрализуется, и снова происходит переход к сфере «я» (я уж сплю наполовину).Мир реальный приобретает обобщенно-временной план, так как именные предикаты (Я объят; Я на учете; Я на земле)имеют «нулевое» настоящее время, способное в высшей степени к «расширению» (см. [Пешковский 1956, 256–282]). Поэтому в «расширенном» временном плане воспринимаются и параллельные действия придаточного предложения: живете, кипят.Этот «расширенный» временной план обеспечивает обратный переход к континуальному времени «сна» (ср. свят / спят,где краткое прилагательное свят,служащее предикатом дождя,рифмуется с глаголом спятснова в неопределенно-личном плане), но только «наполовину».

Время «сада» и время «сна» сливаются в четвертой строфе: Льет дождь. Мне снится: из ребят Я взят в науку к исполину, И сплю под шум, месящий глину, Как только в раннем детстве спят.В то же время «шум», который был еще нематериальным во второй строфе, здесь материализуется и связывается с процессом зарождения мира (шум, месящий глину);также появляется и то неизвестное «существо» — исполин,который лишь был задан в метафорических предикатах первой с грифы, позволяющих осмыслять происходящее и на земле, и на воде. Соединение двух пространств вновь обнаруживается в пятой строфе, где расширение временного плана подчеркивается развернутыми сравнениями и звуковыми повторами, которые замедляют развертывание текста и создают единство горизонтальных и вертикальных рядов:

Балкон плывет, как на плашкоте.
Как на плотах, — кустов щепоти
И в каплях потный тес оград.

И вместе с тем, как отступает ночь (Светает),постепенно расширяется и проясняется семантический план, связанный с «передвижением по воде», что закрепляется и в конструкциях вертикального ряда: плывет на плотахи как на плашкоте, кустов щепоти.Одновременно, видимо, прекращается и дождь, сообщение о действии которого в стихотворении вводилось пять раз, причем в одной и той же позиции во всех пяти строках:

Льет дождь, он хлынул с час назад.
Льет дождь. На даче спят два сына…
Льет дождь. Да будет так же свят…
Льет дождь. Я вижу сон: я взят…
Льет дождь. Мне снится: из ребят…