Поэт и проза: книга о Пастернаке

«Круголет» создает и единство ЛИСТА ₁(растения) и ЛИСТА ₂(на котором пишут) в «Определении поэзии» и порождает матрицу признаков в кубофутуристической конструкции «СМЖ», которая с «пультов и флейт» Низвергается градом на грядку(где грядкапо памяти звука и зрения соотносится с рядом). Свистже, рифмующийся у поэта с листом,прежде всего связан с музыкальными «инструментами» растительного ( трубочка-флейтаот ит. flauto ‘дуновение’) и животного происхождения (соловей).Голос соловья и флейта образуют «поединок» природы и поэзии. Однако еще один голос — заглохший горох —попадает в «Определении поэзии» «на грядку» с «флейты», это слезы вселенной в лопатках.Хотя лопатки,согласно комментарию Пастернака, имеют растительное происхождение — ‘стручки гороха’, связь с «Флейтой-позвоночником» Маяковского здесь очевидна. По мнению Е. Эткинда [1992, 71], «флейта-позвоночник» у Маяковского представляет собой «развернутую метафору самоубийства». По Пастернаку, подобная «флейта» создает «глухоту вселенной», которую он и пытается преодолеть звуками природы (см. 3.6). Поэтому «листья»,подобно «листам»,благодаря « птице-душе» и «дуновениям ветра»,обретают в мире Пастернака язык, и весь «ствольный строй» деревьев превращается каждой весной в «стальной гладиатор органа» («Весна» «ПБ»). Так « голубая прохлада»прорывается «из горластых грудей И льется, и нет с нею сладу».Среди множества естественных голосов звучит и «голос» самого лирического субъекта, который он в «поединке» с природой хочет ей уподобить: Кто ты, март?… Научи, как ворочать Языком, чтоб растрогались, Как тобой, этой ночью Эти дрожки и щеголи(цикл «Весна» «ТВ»).

Каждый новый поворот «центрифуги», как каждая новая строка с указательным местоимением этов «Определении поэзии», превращает мир в новое состояние и «преображает» его. Критические точки перехода в новое состояние Любовь — Гроза — Болезнь — Метель,создающие единый концептуальный МТР и получающие сказочное воплощение в «Бое»всадника со «змеем».При наложении кругов «Божьего мира» и «Исторического мира» этим критическим точкам будут соответствовать Первая и Вторая мировая война и революция 1917 года: ср. цепочку «Дурной сон» (1914) (крутящийся щебень метели) ->«СМЖ. Лето 1917 года» («Гроза, моментальная навек») ->«Болезнь» «ТВ» («Кремль в буран конца 1918 года») ->«Стихи о войне» (1941–1944) с вершиной в «Ожившей фреске» (А дальше в конном поединке Сиял над змеем лик Георгия) -> «Сказка» с «боем» св. Георгия как вершина «СЮЖ», который ранее в книге «НРП» осознается как «бой» «Художника» с «самим собой» (С кем протекли его боренья? С самим собой, с самим собой).«Зима» и «метель» в мире поэта — это критические точки «замерзания», «весна» — возвращение к току жизни: Струитесь, черные ручьи! Весна моя, не сетуй. Печали час твоей совпал С преображеньем света(«Весеннею порою льда…»). Таким образом, все «преображения» жизни совпадают у Пастернака с «преображением света» в природном и историческом мирах. «Ключи» же природы в историческом круге становятся музыкальными «ключами»: Опять депешею Шопен К балладе страждущей отозван. Когда ее не излечить, Все лето будет в дифтерите. Сейчас ли, черные ключи, Иль позже кровь нам отворить ей?(«ТВ»).