Поэтесса в жанре ню и другие рассказы

Город стоял, как аквариум, заполненный сплошным водяным потоком. Мы слышали его грохот по всем окружающим крышам, по асфальту, брусчатке, дереву. По улице с рёвом и шипением бежала река, и в воздухе разливалась долгожданная свежесть.

Теперь мы повидали всё.

Чубчик так и вьётся

С Наташей Антоновой мы когда-то пели в одной концертной программе. Выступали с романсами по ресторанам и клубам. Был небольшой ансамбль: контрабас, гитара, скрипка, аккордеон и мы – два вокалиста.

Пели то дуэтом, то по очереди.

Однажды я в боковом коридорчике жду своего выхода, а Наташа на сцене поёт «Чубчик кучерявый». Все знают его первый куплет, но дальше идут ещё несколько. Вот такой, например:

Бывало, шапку сдвинешь на затылок,
Пойдёшь гулять ты днём иль вечерком.
Из-под шапки чубчик так и вьётся,
Эх, так и вьётся чубчик по ветру!

Нескладно, зато весело. Наташа, в сотый раз исполняя этот романс, видимо, потеряла бдительность, перестала себя контролировать, включила автопилот и задумалась о девичьем. Боюсь предположить, о чём именно, потому что спела буквально следующее:

Из-под юбки чубчик так и вьётся…

И дальше.

Середина песни, проигрыш у музыкантов. До всех постепенно доходит смысл. Краснеют, давятся но играют. Лица кирпичами – играют. Я не выдержал, чуть не свалился на пол в коридорчике – играют… Суперпрофи!

Не знаю только одного: поняла ли хоть что-нибудь публика?

* * *

Чуть позже мы с Наташей пели рок-н-роллы. Были у нас басист, ударник с двумя барабанами, а на ритм-гитаре бренчал я. Зрители принимали хорошо, но если бы от них всё зависело!

Однажды в Отрадном, есть такой городок на берегу Невы, выступали в бывшем дворце культуры, переделанном в кабак, на дне рождения какого-то хмыря, владельца бензоколонок. Он сразу не понравился: чванливое раскормленное рыло. И не обманул предчувствий, действительно не заплатил. Милостиво позволил пересидеть до рассвета в подсобке.

А там стояли батареи дорогущего вина. Такого, что один взгляд на него дороже всей суммы, на которую нас обули.

Мы посмотрели на эту красоту, ещё посмотрели, снова… Не сговариваясь, сунули по бутылке за пазуху, на цыпочках вышли, спустились по лестнице и под покровом темноты с вином и инструментами рванули к железнодорожной станции. Перестали тревожно оглядываться, лишь запрыгнув в первую утреннюю электричку.

* * *

Мы пели и «В лесу родилась ёлочка». Я в бутафорской шубе, с мочальной бородой, Наташа в образе моей то ли дочки, то ли внучки, здесь мифология расходится.

Новогоднее время самое горячее. Разъезжали по квартирам и по злачным местам. Однажды нас пригласили в мексиканское кафе, набитое туристами. Мы явились в назначенное время, смотрим: между столиками уже гуляют другие Дед Мороз и Снегурочка.

Оказалось, их пригласил хозяин кафе, а арт-директор, не зная об этом, пригласил нас.

В качестве компенсации нас угостили мексиканскими блюдами и налили по доброму стакану текилы. Текилу я попробовал впервые, с непривычки она сильно подействовала.

* * *

Наутро после того кафе я наконец осознал со всей беспощадной ясностью, что Муслимом Магомаевым никогда не стану и надо выпрыгивать без парашюта в нормальную жизнь.

Было нелегко, но я вспомнил, что когда-то занимался в кружке «Юный программист», увлекался компьютерами. И годы позволяют хотя бы платно поступить в институт.

Так и сделал. Выучился, нашёл работу, женился. Сейчас мне уже без малого сорок.

А музыку оставил как хобби, играю и пою для друзей.

Наташа оказалась более преданной мечте. Мы ещё некоторое время перезванивались, но жизнь разносила нас всё дальше. До меня долетали слухи, затем – обрывки слухов. То ли она живёт с продюсером… То ли какой-то миллионер арендует для неё залы… То ли выступает на теплоходе… То ли поступила в заграничное варьете… То ли записала альбом… То ли она уже не Антонова, а Манфреддини…

Но я до сих пор уверен, что однажды объявится, пришлёт сообщение: «Привет, Олег! Знаешь, у меня тут скоро сольник в Октябрьском, приходи, вспомним былое!»

Пришлёт. Не может не прислать.

Случай в Приозерске