Поэтический форум. Антология современной петербургской поэзии. Том 1

Из зеркала готической купели,
Из летописной магии и прозы
Чредой идут монахи, менестрели
И рыцари Креста и алой Розы.

Идут Христос, Мария и апостол

В толпе торговцев, рыцарей и черни,
Звучит латынь, читают «Pater Noster»,
И от небес два шага до харчевни.

На площади у церкви Магдалины

Торгуют хной, гвоздикой и шафраном,
В дубовых бочках – чёрные маслины,
И пахнет резедой и майораном.

Трактирщик с миской луковой похлёбки,

Краюха хлеба, запах буйабеса…
И тянет дёгтем от рыбачьей лодки
И Альпами – от мачтового леса.

Взлетают в небо крылья кипариса,

Каноник исповедует матроса.
Ждёт корабли из Яффы и Туниса
Рыжебородый Фридрих Барбаросса.

Господь с вершин Сенира и Ермона

Зовёт его. Мерцает Палестина.
Он там уже во Храме Соломона
Даёт обеты над копьём Лонгина.

Звенят мечи, кольчуги и копыта,

Плывут в Святую Землю тамплиеры,
И он стоит в плаще иоаннита
На палубе стовёсельной галеры.

По звёздам корабли ведут мальтийцы,

Толпа гудит в полуденном Марселе…
Бог видит сны, и сам кому-то снится,
И вечен сон, и тянется доселе.

И грезит он, и грезят менестрели,

Евангелисты, маги и пророки.
Над зеркалом готической купели
Неведомо кто пишет эти строки.

Нет, печаль несладима, этот плач несладим

Нет, печаль несладима, этот плач несладим.
Дщери Эршалаима, я ваш пепел и дым.
Дщери Эршалаима, я ваш пепел и прах,
Я сгорел вместе с вами в нацистских печах.
Горе мне! Я не спас стариков и детей.
Обезумел. Я там – среди чёрных костей,
Мой расколотый разум, как пламя, угас…
Я вдыхал вместе с вами в Освенциме газ.
Дщери Эршалаима, мой взорвавшийся мозг
Таял в пламени чёрном, как снег или воск.
Я вдыхал вместе с вами летучую смерть,
Малодушно хотел и легко умереть.
Дщери Эршалаима, я стою у стены,
Корчась в огненном вихре последней войны.
Горе мне! Я беспомощен, словно Голем.
Дал бы силы Господь – я б увёл в Вифлеем
Вас и ваших детей, но сгорел я дотла…
Я молюсь, чтоб в Кедроне олива цвела.
Мне Всевышний послал удивительный сон:
Я из мёртвых восстал и всхожу на Ермон.
Пусть обуглено сердце и молюсь я, и вот —
Вы стоите с детьми у Дамасских ворот.
Не росою, не снегом, – шепчу, – Элохим,
Покрывается поле, я – их пепел и дым.

Ты стоишь, словно яблоня полная яблок