Поэтический форум. Антология современной петербургской поэзии. Том 2

Затрещала по швам на проталинах снежная шуба,
никому не нужна одежонка с чужого плеча.
Рассупонится сердце, улыбкой овеются губы.
Зазвенит колокольчик ручья, и умолкнет печаль.

Я устал от зимы, её долгих ночей и капризов.
Как мальчишка, капели весенней несказанно рад.
Значит, всё ещё будет, и рано заказывать тризну.
Значит, всё ещё будет, не будет дороги назад.

* * *

Певице Ольге Вардашевой

Опустился занавес дождя,
разделивший день на До и После.
До – хмельное, выпитое в розлив,
после – поминальная кутья.

Опустился занавес дождя
между нашим будущим и прошлым.
В настоящем времени нам сложно,
разделил нас дождь на Ты и Я.

Странная загадка бытия,
мы в любви бываем одиноки…
Перед нами люди, а не Боги
опускают занавес дождя!

* * *

Горит луна молебною лампадой,
в объятьях темнокожей ночи я.
И пусть она лишь до утра моя,
чтоб стать счастливым – большего не надо!

Александр Алексеев-Гай

* * *

Опять необозримость океана
Да пенный след у судна по пятам.
На мостике помощник капитана
Поймать звезду старается в секстан.

Куда бы нас с пути ни относило,
Пусть берега безмерно далеки,
Но в мире есть небесные светила,
Для мореходов – те же маяки.

Созвездия, весь небосвод усеяв,
Нас под прицел берут со всех сторон.
Как «дабл’ю»

[5], глядит Кассиопея,И точно туз бубновый – Орион.

Вот – Близнецы, что двоеточьем, строго
Расставились от прочих вдалеке.
Вот – с ковшика Медведицы полого
Спускается Арктурус по дуге.

Опять необозримость океана…
И снова в бесконечность я влеком
И тёплой желтизной Альдебарана,
И Веги синеватым холодком.

Пусть не верна система Птолемея,
Но, глядя в эти звёздные поля,
Я будто бы и вправду разумею,
Что центром мироздания – Земля.

Семён Ботвинник

Первый окоп

Было немало губительных троп,
были пожары, снаряды и пули…
Где-то остался мой старый окоп —
рыл я его в сорок первом, в июле.

Новую жизнь открывала главу,
детство и юность ушли без возврата…
С чёрной землёй отвалил я траву —
в жёлтом песке заскрипела лопата.

Плотный, тяжёлый и влажный песок…
Взмокла спина, но копал я упрямо.
Был небосвод небывало высок,
в нём серебрилась немецкая «рама», —

значит, недолго осталось уже
до артобстрела, до грозного боя, —
будут на смертном плясать рубеже
чёрное, красное и голубое…

Кто-то из нас доживёт до седин,
кто-то пройдёт по горящей Европе,
ну, а пока что – один на один —
с этой землёй остаёшься в окопе:

с тоненькой тучкою над головой,
с каждой росинкой, явившейся глазу,
с каждой былинкой, песчинкой, травой —
ты их такими не видел ни разу…

Станислав Буров

В городе детства