Поэтический мир прерафаэлитов

John Everett Millais MARIANA Oil on mahogany. 1851 Tate, London

Джон Эверетт Миллес МАРИАНА Красное дерево, масло. 1851 Галерея Тейт, Лондон

МАРИАНА

В усадьбе, обнесенной рвом…

Шекспир. Мера за меру

На клумбах мох как черный креп,
    Аллеи глухи и мрачны,
И гвозди выпали из скреп,
    Державших грушу у стены.
И в запустенье вековом
    Строенья ветхие стоят,
    Пустых окон тоскливый ряд —
На мызе, окруженной рвом.
         «Как жизнь пуста! — она сказала. —
              Он не придет и впредь.
         А я устала, так устала,
              Уж лучше умереть!»

На небе отгорел закат,
    Рассыпался горстями рос.
Поднять не в силах скорбный взгляд,
    Она лила потоки слез.
Мышей летучих вился рой
    И становилось все темней.
    Закрывши окна, в мир теней
Она вошла ночной порой.
         «Как ночь темна! — она сказала. —
              Он не придет и впредь.
         А я устала, так устала,
              Уж лучше умереть!»

Она проснулась: на земле
    Царила ночь, сойдя с высот.
Бык сонно замычал во мгле,
    Выпь закричала средь болот.
Во сне она брела с трудом,
    Сама не ведая, куда.
    Заря зажглась осколком льда
Над мызой, окруженной рвом.
         «Как день тосклив! — она сказала. —
              Он не придет и впредь.
         А я устала, так устала,
              Уж лучше умереть!»

Дремал под каменной стеной
    Забытый, почерневший шлюз,
И мох ползучей пеленой
    Воды с землей скреплял союз.
Над шлюзом тополь-исполин
    Стряхнул листву, коряв и гол.
    На много миль лишь этот ствол
Торчал над пустошью трясин.
         «Как жизнь пуста! — она сказала. —
              Он не придет и впредь.
         А я устала, так устала,
              Уж лучше умереть!»

Когда всходила ввысь луна,
    И ветер дул, и вечер гас,
На белой завеси окна
    Тень тополя пускалась в пляс.
Но если ясной ночь была,
    А ветры прекращали дуть,
    То спящей на лицо и грудь
Ложилась тень, как вестник зла.
         «Как ночь темна! — она сказала. —
              Он не придет и впредь.
         А я устала, так устала,
              Уж лучше умереть!»

Влачился мирно скучный день.
    Все было тихо, слышно лишь,
Как дверь скрипит, жужжит слепень,
    Пищит под половицей мышь.
Но зов былого все властней
    Звучал: то задрожит крыльцо,
    То вдруг в окне мелькнет лицо
Из навсегда ушедших дней.
         «Как жизнь пуста! — она сказала. —
              Он не придет и впредь.
         А я устала, так устала,
              Уж лучше умереть!»

Со стенки — тиканье часов,
    Гвалт воробьиный средь ветвей
И ветра заунывный зов —
    Все было нестерпимо ей.
Но ненавистнее стократ
    Тот час, когда тонул весь дом
    В сиянье солнца золотом
И день клонился на закат.
         «Как страшно мне! — она рыдала. —
              Он не придет и впредь.
         А я устала, так устала!
              Господь, дай умереть!»

Перевод М. Виноградовой

THE LADY OF SHALOTT

PART I