Поэтический словарь

| Стояли три | древа || зелены, куд|рявы. |

Одиннадцатисложный вариант этого размера у виршевиков заключается в том, что в конце первого полустишия допускалась паузная цезура, уменьшавшая в стихе количество слогов до одиннадцати, т.е.:

12-сложник: ||||||

11-сложник: ||||||

Если под эту меру написаны стихи, то О. будет звучать так (в третьей строке допущена ритмическая инверсия):

| Ой стоги, сто|ги, || на лугу ши|роком, |

| Вас не пере|честь, || не окинуть | оком! |

| Ой, стоги, сто|ги || в зеленом бо|лоте, |

| Стоя на ча|сах, || что вы стере|жете? |

(А. К. Толстой)

Стих А. Толстого служит прекрасной метрической моделью для понимания ритмической структуры О. русских виршевиков: О. есть паузированный вариант двенадцатидольника, вернее сдвоенного шестидольника первого. Если обратиться к стихам самих виршевиков, то мы увидим, что их двенадцатисложники и О. подконтрольны одной и той же мере. Возьмем примеры из Симеона Полоцкого, из его книги «Рифмологион»; вот беспаузный двенадцатисложник слова, подпадающие под ритмическую инверсию, выделены):

| Да благосло|вит тя || господь от Си|она |

| на высоко|честнем || месте царя | фрона. |

| Да благосло|вит же || венчанную | главу |

| на премноги | лета || соблюдати | здраву. |

А вот одиннадцатисложник Симеона Полоцкого с однодольной паузой в конце первого полустишия, ритм инверсирован:

|По темной но|щи || день светлый бы|вает, |

| солнца луча|ми || всю тьму истреб|ляет. |

| Вся веселят|ся, || егда осве|щенна|

| солнцем быва|ют || преукра|шенна. |

Или у А. Кантемира:

| Тщетную муд|рость || мира вы ос|тавьте, |

| Злы богобор|цы! || обратив кор|мило, |

| Корабль свой | к бре|гу || истины на|правьте, |

| Теченье вы|ше || досель блудно | было. |

(«Противу безбожных»)

| Что дал Гора|ций, || занял у фран|цуза. |

| О, коль собо|ю || бедна моя | муза! |

| Да верна; у|ма || хоть пределы | узки, |

| Что взял по-галь|ски — || заплатил по-|русски. |

(Автоэпиграмма)

Или пример из Кариона Истомина, который отделял полустишия заметным пробелом, отмечая так паузную цезуру:

| Начало а|за

| Бытность в Ада|ме 

| Земля есть в час|тех,

| Отроча зрети 

| писмене долг | знати, |

| людей всех смот|ряти. |

| в месяцах из|мена, |

|сладце в смысл оденна. |

(Стихи к букве «А»)

Церковнославянский язык «силлабистов» мало понятен современному читателю, которому, конечно, трудно следить одновременно и за смыслом стиха и за прихотливым инверсированным ритмом. Однако это не мешает нам установить преемственную связь между строем стиха виршевиков и стихом народной поэзии.

ОКСИ’МОРОН (греч. , букв. — остроумно-глупое) — стилистическая фигура, сочетание контрастных по значению слов, создающих новое понятие или представление, например «сухое вино», «честный вор», «свободные рабы» и т.п. На О. построены названия некоторых произведений литературы — «Живые мощи» И. Тургенева, «Живой труп» Л. Толстого, «Оптимистическая трагедия» В. Вишневского.

Примеры О., встречающихся в стихах многих русских поэтов:

И день настал. Встает с одра

Мазепа, сей страдалец хилый,

Сей труп живой, еще вчера

Стонавший слабо над могилой.

(А. Пушкин)

Люблю я пышное природы увяданье.

(Он же)

О как мучительно тобою счастлив я!

(Он же)

Порой влюбляется он страстно

В свою нарядную печаль.

(М. Лермонтов)

Но красоты их безобразной

Я скоро таинство постиг.

(Он же)

Беспокойная ласковость взгляда,

И поддельная краска ланит,

И убогая роскошь наряда —

Все не в пользу ее говорит.

(Н. Некрасов)

Страдать! — Страдают все, — страдает темный зверь,

Без упованья, без сознанья, —

Но перед ним туда навек закрыта дверь,

Где радость теплится страданья.

(А. Фет)

Жить, храня веселье горя,

Помня радость прошлых весен...

(В. Брюсов)

Мы любим все — и жар холодных числ,

И дар божественных видений.

(А. Блок)

Смотри, ей весело грустить,

Такой нарядно обнаженной.

(А. Ахматова)

Мама!

Ваш сын прекрасно болен!

Мама!

У него пожар сердца.

(В. Маяковский)

Кого позвать мне? С кем мне поделиться.

Той грустной радостью, что я остался жив.

(С. Есенин)